- У вас уже до родителей дошло? – удивился я. – Значит, и правда серьезно. В общем, меня занесло в «Мишку», а там она. Юля. С парнем. То есть сначала была без парня, я подошел, тут и он подвалил. Получилось неловко.

- А, ну тогда понятно, чего она на тебя вызверилась сейчас, - Макс снова покосился за стекло. – Юр, правда, отцепись от нее. Или заело, что вот так прямо под ноги не упала?

- А может, я влюбился? С первого взгляда?

- Угу-угу, - кивнул Макс. – Я даже смеяться не буду - лень.

Ну ясное дело, если говоришь правду, никто не верит. А смеяться… ну так ничего смешного тут и не было. После двух не самых приятных выходных это стало очевидным.

Всю субботу я протупил на диване, разглядывая потолок. В воскресенье рано утром сел в машину и поехал в Финку. Не в Лапу*, где был тысячу раз, откатывая шенген, а в незнакомую Иматру, где не оказалось ничего интересного. Обошел за полтора часа весь город, съел в ресторанчике лохикейто**, купил тысяча первую рубашку, абсолютно дебильную летнюю шляпу и «Nordic Berries»***. На обратном пути четыре часа загорал на границе и домой вернулся глубокой ночью.

Зачем вообще поехал? Дорога обычно здорово прочищала мне мозги, но, как выяснилось, только в процессе. Потому что в понедельник, по пути на работу, в голове творился такой же бардак, как и в пятницу. Единственное, чего мне хотелось, - это увидеть ее. А там… будь что будет.

Черт, детскими болезнями надо болеть в детстве. Надька не в счет, это было вообще по-детсадовски. Иммунитет к влюбленности не выработался, как у всех нормальных людей, поэтому и срубило вот так резко. Что простительно в восемнадцать лет, смешно и глупо в тридцать. А уж против обломов и подавно иммунитета не было. Это и в самом деле напоминало болезнь – как будто поднималась температура и начинало знобить. От одной лишь мысли, что на работе встретимся… может быть. И тогда я скажу…

Пока добрался, придумал десятка полтора вариантов, как начать разговор. Благо не надо было искать причину, чтобы зайти к Максу, потому что и так забегал к нему регулярно, и по делу, и без. Правда, там Кристина еще, но уж как-нибудь.

Вот только когда приехал, решимости поубавилось. Притворился, что договоры сначала надо проверить. Потом еще что-то. И еще. Так до самого обеда и дотянул. А потом встал и пошел. Но когда оказался в административке, все заготовленные речи словно корова языком слизнула. Сел рядом с Юлей, рот раскрыл и…

Может, даже и неплохо, что она меня так оборвала, избавив от необходимости тупо мычать и импровизировать на ходу.

И все-таки, все-таки… что-то тут было не так. Уж больно резко. Еще в клубе, когда только к ней подошел. До появления Влада. Вроде бы грязно не домогался, поздоровался, напомнил, кто я, спросил, можно ли присесть. Значит, дело в Ларисе? Но, собственно, почему у меня не могло быть что-то с девушкой? Она ведь тоже с парнем была, который ее принародно лапал за задницу.

Напрашивалось довольно простое объяснение.

- Фокин, - я посмотрел на него в упор и дернул подбородком в сторону Юли. – Ты ей случайно обо мне ничего не говорил?

Макс опустил глаза и слегка порозовел ушами.

- Юр, ты извини… по-свински получилось. Она спросила… ну тогда, в пятницу утром. Спросила, кто это был. Про тебя. Ну я и сказал: мол, это Липкий Юрик, который липнет ко всем девушкам подряд, так что поосторожнее. Вот правда, хотел в шутку, а получилось…

- Ну да, Макс, получилось по-свински, ты прав.

Если бы я не успел его узнать, встал бы, ушел и на этом все контакты, кроме рабочих, обрубил. Да и сейчас хотелось, но понимал прекрасно, что он это ляпнул не со зла, не с желанием выставить меня в неприглядном свете. Шутки – дело такое, опасное, не каждый силен в стендапе. Я вот точно нет, и Макс тоже. Но подгадил он мне конкретно. Конечно, прозвище мое Юля все равно скоро узнала бы. Оно хоть и пошло от фамилии, но четко обозначало мой модус операнди, какие тут могли быть претензии. Да и репутация дело такое, что бежит поперед паровоза. Просто раньше меня это нисколько не парило. До прошедшей пятницы.