Маргоша же явно была другой. Эдакий живчик, что даже после убийственной тренировки быстренько воспарила духом и уже жевала банан. Проглотив особенно большой кусок, она ответила:

— Да потому что не каждой в нашей общаге достаётся это проклятие и манна одновременно. Уже ставки пошли на тебя.

Я едва не споткнулась на лестнице после ее слов. В смысле ставки? Какие такие ставки?!

Маргоша заметила ужас в моих глазах и закатила свои. Скептически уставилась, а потом весело сказала:

— Катерин, ну ты, ей-богу, как кисейная барышня. Да что ты перепугалась-то так? Будто тут спор на твою невинность. Да просто у нас рекорд пять месяцев в этой комнате. Преподша молодая поставила. Вот народу и интересно, сколько выдержишь ты.

Побледнела. Не то чтобы в моей жизни был спор на невинность, но… Я недалеко оттуда ушла. Понятное дело, что Маргоша не знала, но все равно внутри неприятно саднило.

— А почему я должна продержаться так мало? Так,наоборот же, красота, живешь одна, едва ли не в личной квартирке на этаже. Как по мне, идеально.

— Идеально-идеально, но вот такой парадокс. Парни не выдерживают, ибо скучно. Девчонки по странному стечению обстоятельств то замуж выходят, то беременеют. Одна вообще в психушку уехала. Но там бородатая странная история, мало похожая на правду. Зато с тех времён и зовут эту комнату камерой-одиночкой.

Вот то, что история странная, — это правда. Никогда бы не подумала, что такое преимущество может быть невостребованным. Получается, тут все места заняты, а мне просто свободное досталось?

Мысль о том, что тренер меня так выделил, пытаясь создать особые условия, мне как-то больше нравилась. Хотя не стоит об этом думать. Совсем.

— Девчонки, а девчонки, а вам сумки не помочь донести?

Илья во главе небольшой компании парней за два метра ростом выскочил из-за поворота. Мы с Маргошей едва не сбили их с ног, и если один из команды подхватил девушку, помогая той сохранить равновесие, то мне удалось увернуться от загребущих рук капитана сборной по волейболу.

Но и моя сопровождающая не была в восторге от столь неожиданных и жарких объятий. Она бодро оттолкнула спасителя и недовольно заявила:

— Сдурели совсем так людей пугать?! Это вообще как называется, Борисов? Ты нас решил добить после издевательств Василича?

А ещё девушка замахнулась своей увесистой сумкой, в которой что-то перекатывалось. Выглядело угрожающе. По крайней мере, остальные немного попятились, но не Илья.

— Гоша-Маргоша, да я именно поэтому парней и вытащил. Мы к вашим услугам, дамы. Донесём, отнесём, в кроватку уложим и чаю нальём! С мятой!

Он подмигнул мне, а остальные ребята заулыбались. Их было четверо. В отличие от блондинистой команды девчонок, здесь все было пестро.

Илья казался самым высоким и даже слегка подкачанный. Я не заметила этого сперва. Русые непокорные волосы, обезоруживающая улыбка… При других обстоятельствах мое сердце бы могло дрогнуть.

Если бы до этого его не превратили в камень, заключённый в ледяную непробиваемую глыбу. Как оно ещё целым осталось… Права была Женька, что все, что нас неубивает, делает нас циничными.

— Себе чаю с мятой налей! Говорят, для потенции полезно. А то знаю я, что Василич для вас приготовил на следующей неделе.

Магроша плотоядно улыбнулась и потёрла ручки, подмигнув мне. Если бы не это, я вообще бы себя чувствовала не в своей тарелке. Как будто я здесь лишняя. Хотя… Пока так оно и было.

Зато слова девушки возымели нужный эффект. Парни приосанились. Даже с вечнодовольного лица Ильи сползла улыбка. Он недоверчиво поинтересовался:

— Колись, что знаешь. У нас у Мишки секретная вписка на неделе.