– Потому что я – Дворжецкая! А никакая не Кравцова!

Ну, глупости. Знаю. Нечем, в принципе, гордиться. Эта фамилия непонятным образом досталась кому-то из предков, и все прекрасно знали, что никаких дворянских корней у нас не было.

Но вся семья очень любила легенду про каких-то польских дворян в семнадцатом колене. И я ее тоже любила, больше по привычке.

– Александр Кравцов кем вам приходится?

– Как это – кем? Законным мужем! – Мужем я гордилась не меньше, чем девичьей фамилией.

Но эта гордость не помешала мне так и остаться Дворжецкой. Дети будут Кравцовы. Если теперь еще будут…

– Ну, значит, никакой ошибки нет. Все правильно. А неточности в данных не критичны.

Товарищ, который мне вовсе товарищем не был, довольно уселся на диван.

– Вы тоже присядьте, Ангелина. В ногах правды нет.

– А я… надолго тут? – Приземлилась на кресло, выбрала самое дальнее от него.

– Пока не надоест.

– Кому?

– Мне, естественно.

Наглый. Какой же он, все-таки, наглый! Этот противный чурбан с ехидной улыбкой пугал своей уверенностью и конкретно так раздражал. Какого лешего, черт возьми, я здесь оказалась и вынуждена терпеть дурацкие ухмылки от незнакомого лысого мужика?

Праведная злость вернула на землю. В конце концов, мы же не в сказке? И я не обязана падать ему в ноги, умоляя о пощаде? И тем более не должна любоваться этой бессовестной мордой, хоть и крайне симпатичной?

– А кто вам дал право так себя вести, вообще-то? – Мой голос прорезался и окреп. Пальцы нервно заерзали по обивке кресла. Я сама с трудом сдерживалась, чтобы не начать шевелиться всем телом.

– Ваш муж.

– Кто?

– Ну, бывший муж, если быть точным.

– С чего это он бывший? Утром еще уходил из дома совсем настоящим.

– Это вы так думаете, Ангелина. Кстати, предлагаю перейти на «ты». Нам предстоит очень много и близко общаться. К чему эти формальности? – Мужчину вообще не тронули мои выпады. Он даже бровью не шевельнул.

– Я даже не знаю, как вас зовут.

– А очень надо?

– Конечно. Когда закапывать будут, нужно что-то на кресте писать. Хотелось бы знать, что конкретно.

Ну, не очень умно. Согласна. Кто дергает зверя за усы, только-только попав в берлогу? Ангелина Дворжецкая, собственной персоной. Она, когда нервничает и злится, вообще делает многое из того, что не положено.

– А ты забавная. Буду Ангелом звать.

– А я тебя – Демоном. Только предпочла бы заочно, без вот этих приглашений в гости.

– Ты не поняла, милая. Это твой дом теперь, и ты не гостья, а постоянная обитательница.

– Да с какого перепугу-то? Я даже могу попить с тобой чай. А потом, пожалуйста, верните туда, где взяли!

– Та квартира уже не твоя. Не люблю приносить плохие вести… – Он сделал картинную паузу. Явно наслаждался тем, как я напряглась. Любовался даже, наверное. – Но ты должна об этом знать. Уходить тебе отсюда некуда.

– А теперь, пожалуйста, с самого начала и подробнее. – Еще немного рыпалась, для приличия. Даже металла добавила в голос. А внутри какое-то отчаяние разливалось. Тихое, жуткое, неприятное.

Нахожусь неизвестно где, в запертом помещении, с мужиком, который чувствует себя хозяином положения. И даже если я на адреналине вот прямо сейчас подорвусь, заеду ему по макушке чем-нибудь… Да вот той же настольной лампой, с виду очень тяжелой… Ну, вырублю. Хотя я никого еще в жизни не вырубала. Но представить-то можно?

И что дальше? У меня ни вещей, ни телефона, ни денег. Куда бежать, что дальше делать? Вряд ли его интеллигентного вида гопники с радостными причитаниями повезут меня обратно…

– Твой муж, Ангелина, карточный игрок. Проигрался вчистую. И когда понял, что отдавать больше нечем, предложил твою кандидатуру в качестве уплаты.