Объятый Тьмой, он стремился все выше и выше. Достигнув своего внутреннего пика, Хвост взорвался в небе черной вспышкой, сложил крылья и вошел в свободное падение. Он терял высоту, и сквозь наслаждение своим минутным величием стал пробиваться страх смерти. Собственное начало души вопило о неотвратимости гибели. Лишь перед самой землей он усилием воли заставил себя снова распахнуть крылья и смягчить падение.

Мешер боролась с ним. Она заставляла сворачивать крылья и выкручивать тело самым невероятным образом, выбрасывать колоссальное количество чакры.

Макс попытался снова набрать высоту, но вдруг что-то обхватило и потянуло его вниз. Ударом крыльев он освободился от захвата, развернулся и увидел Лину. Макс узнал сестру только по ощущению ее чакры, потому что впервые видел ее в обличии Хвоста. На лице Лины была черная маска Кота с рельефным рисунком морды и торчащими сверху кошачьими ушами.

Ее вмешательство разозлило его до бешенства, и он полетел прочь, на огромной скорости выписывая в небе страшные виражи. Лина отправилась следом, выдерживая дистанцию. Когда Макса снова скрутило, она бросилась к нему и опять потащила к Земле. Лина собиралась вернуть его в Ад: даже если не удастся остановить его буйство, пусть лучше оно пройдет где-нибудь в адской пустоши, чем в крестьянской деревне.

Прямо под ними открылось зеркало озера Найгери. Неожиданным броском Лине удалось сбить Макса в сторону, крепко обхватить руками и направить вниз. Они рухнули в воду. Секундная утрата внимания, и Лина сама оказалась захвачена Максом. Она начала захлебываться и ослабла. Вынырнув на поверхность по безмолвному приказу Мешер Макс едва не вскрыл Лине горло своими длинными когтями. На миг он обрел контроль над ситуацией, но не смог сделать ничего лучше, чем выбросом чакры откинуть Лину на берег. Ударившись головой об дерево, она потеряла сознание и осталась лежать в толстых вздыбившихся корнях.

Мешер была возмущена тем, что ее собственный Хвост запретил ей полакомиться молодой душой. Она была очень голодна. Но маска выдохлась – Хвост ей попался на удивление выносливый, да еще и с крепким светлым началом. В качестве наказания Максу достались две болезненные вспышки в сердце, которые едва не лишили его сознания, пока он выбирался на берег.

Отдышавшись, он смог, наконец, по достоинству оценить свое новое обличие. Руки стали похожи на звериные лапы: по локоть покрыты жесткой шерстью, с длинными черными когтями на полу-антропоморфных пальцах. Волосы на голове вздыблены, как шерсть росомахи, откуда-то взялось некое подобие бакенбард, доходящих до самой шеи. Вокруг шеи и на плечах появился ворот из не то черно-белых игл, не то из склеившейся шерсти. А его шеганские крылья стали светло-серого цвета с рябью тонких игл-штрихов; от спины к кончикам крыльев на манер рисунка на маске скользили языки черного пламени.

Макс не сразу заметил, что со стороны деревни Эр к нему приближался молодой воин, вооруженный арбалетом. Помутненное сознание Дарда сначала приняло его за Ангела, хотя крыльев у него за спиной не было. Такое уж амплуа было у Артура Сена: он действительно был похож на Ангела или, в крайнем случае, на крестьянского сына.

Как воин Артур был хорош только в стрельбе из арбалета. Но именно это оценил по достоинству его единственный друг, Айран, которому был необходим человек, обладающий такой феноменальной меткостью, светлым умом и при этом напрочь лишенный жестокости.

Артур был уверен, что меньше месяца назад Айран спас ему жизнь. В тот же день, как Сен покинул свою деревню, он столкнулся с Кеаго и, вероятно, имел бы честь лично познакомиться с их богом, если бы вдруг не появился Айран, который в одиночку смог противостоять троим адептам секты. Надо сказать, что это внезапное спасение сложно было назвать чудом и даже счастливым стечением обстоятельств. Всю дорогу Айран следил за ним, только и выжидая случая, чтобы вовремя прийти на помощь.