«Ты выиграл! Счет 0:1. Следующий раунд за мной».

Спор?

Не верю…

Тигран не мог. Или этот весь спектакль был только ради этого?

Руки немеют, как и сердце. Вот так от жара до полнейшего холода — всего один шаг. А точнее — одно смс. Я жую губу, душу в себе желание сбежать и оставить этого человека в прошлом. Потому что меня учили: все нужно выяснить и только потом делать выводы. Если это правда, то понятно, почему Тигран не шел на диалог, отшучивался и язвил. Он просто тогда боялся проколоться.

Голова идет кругом.

Потому что не может быть его поведением фальшью. Я теряюсь в догадках, ведь нельзя так играть. Нельзя так правдоподобно говорить о любви и при этом иметь другие цели. Не верю. Тем более Леша… Он не тот человек, которому стоит доверять. Вот на его слова сомнение падает стопроцентно, но не на Тиграна. Он хоть и перегибает палку, но…

А если эта правда?

Что теперь будет?

Мы уже не в школе, и рядом нет свиты, которая может потешаться надо мной. Нет тех, перед кем ставить меня на посмешище…

Звук воды стихает, и я делаю вдох, в глазах темнеет, и слышу, как Тигран выходит. Он идет медленно, и каждый его шаг гулким стуком отзывается в моей груди. Я не готова к разговору, боюсь услышать правду. Это будет больно. Тигран входит, и я жмурюсь.  Хоть в комнате темно, но боюсь увидеть его тень, горящие глаза победителя.

— Какой должен быть выигрыш? — шепчу, и горло сдавливает.

— Ты о чем? — растерянно говорит Тигран, и я открываю глаза — он стоит прямо передо мной в шортах и футболке. Хорошо, что одетый.

— Леша прислал сообщение.

Тигран наклоняется и берет телефон. Ловкими движениями снимает блокировку, яркость экрана освещает его лицо. Я вижу, что он хмурится, и гнев искажает лицо.

— Я не представляю, о чем он, но, думаю, это, скорее, сообщение мне, а не тебе.

— Ну это понятно, что тебе. Оно же на твой телефон пришло, — фыркаю и сильнее обнимаю себя руками.

— Мы не спорили, если ты про это. Давай расскажу кое-что, — он присаживается рядом, но я отодвигаюсь подальше.

Мне нужна дистанция, чтобы понять его слова. Иначе от волнения не смогу воспринимать его слова, буду думать о своем и моих чувствах к нему. Но Тигран не дает мне этого пространство, двигается опять ко мне. Мы пересаживаемся до того момента, пока я не упираюсь спиной к стенке кровати, а Тигран ложится рядом, подминает под себя подушку и начинает говорить:

— Мы знаем друг друга с детства. Родители дружат, имеют общее дело. Мне покупают на день рождение велосипед — у него на следующий день электронный велосипед. Мне дарят байк — ему машину. Дом — квартиру в центре. Лечу в Италию — он на Мальдивы. Я могу продолжать так долго, ночи не хватит перечислить все пункты.

— Я, наверно, поняла, — бормочу себе под нос, но Тигран слышит.

Он кладет руку мне на колено и начинает поглаживать.

— Поэтому я думаю, сейчас взыграло то же чувство. Ты красивая, умная, дерзкая… А еще рядом со мной. Как так, почему со мной, а не с ним…

— Но я же не вещь…

— Для меня — нет. Я тебя вообще ненавидел долгое время, — Тигран усмехается и кладет голову мне на колени. Я касаюсь рукой его волос, и мягкость волос меня поражает. Густые, нежные, будто шелк, даже неожиданно, что такие волосы у парня. Их приятно перебирать, пропускать между пальцев.

— Почему? Мне всегда было интересно, почему?

Я замираю, потому что вот сейчас услышу, наконец, ответ на вопрос, который мучил все детство и несколько лет после.

— Это сложно объяснить. После школы я пересмотрел свое поведение очень серьезно. И да, Ли. Я был чертовски неправ. Но ты всегда была такой гордой, вздергивала подбородок и смотрела на меня как на пустое место. В то время как другие смотрели в рот с немым обожанием. Но не ты. Отец всегда говорил: «Нужно всеми способами добиваться своего. Ты лидер, и никто не должен в этом сомневаться. Если будет хоть один, перед кем дашь слабину — он тебя погубит». Понимал его слова буквально и давил тебя. Хотел, чтобы ты сдалась и пришла просить пощады. Но ты не поступала так. Даже ни разу передо мной не заплакала, а это очень бесило.