Конечно, тут сказывается еще и молодость, никто не спорит. Свежая кровь, ещё кипит. Но у нас она и в те годы так не кипела…

Так хочется, чтобы их жизнь не была такой серой, как наша… Ну что у нас, поколения 80-х, было интересного в детстве и молодости? Да ничего мы не видели, кроме «лихих 90-х» и непрерывных волн кризисов и выживания. Жалоб старшего поколения, что «вот раньше жизнь была – квартиры, путевки давали», «а еще Советскую власть ругают»… У их поколения уже вообще не было шансов перестроиться на новую, совсем другую вдруг пришедшую жизнь. Только третьей мировой войны всю жизнь и ждем.

А знаешь, еще что важно? Они умеют правильно выражать свои эмоции. Словами. А нас этому не научили. Нам говорили: держи свои эмоции при себе, не смей реветь, не надо так громко смеяться… В результате у всех чуть что – жуткие депрессняки или того хуже…

И дети сейчас совсем другие. Я раньше стеснялась деньги продавщице за бутылку молока протянуть. Пока стояла в очереди, всё про себя проговаривала, чтобы не растеряться, когда очередь дойдет: пакет молока, пакет молока… Меня продавец обманывала постоянно, а я стеснялась ей сказать, что я вижу, что она мне не додаёт сдачу… А сейчас такие дети есть? Да они к чужому человеку запросто на улице подходят и спрашивают: «А тебя как зовут? А зачем ты сюда пришел?».

Я верю, что они будут лучше нас! И я безумно хочу верить в добро!

Саша натягивала узкие джинсы, зашнуровывала кеды. Капюшон от толстовки съехал и накрыл голову.

– Ты в этом прикиде как малолетний гопник, – закурил муж.

– Мне тоже нравится.

– Что-то ты зачастила по клубам…

– Ну а что дома делать-то? У меня «стресс от безделья». Тошняк.

Ей вдруг вспомнилось, как после свадьбы она всё пыталась приучить его читать книги. Ей представлялась тихая семейная идиллия, когда муж с женой вечерами вслух читают по очереди что-то интересное, а потом обсуждают прочитанное. Спустя несколько месяцев она поняла: этой аристократической утопии с её мужем не будет никогда.

Саша мысленно усмехнулась и загадала: «Если он сейчас согласится – никуда не пойду, останусь дома…»

– Может, почитаешь мне?..

Муж даже не понял:

– Чего? Почитать?

– Ну да, «Повести Белкина», например. – Она с детства любила Пушкина.

– Да ну… Я не умею.

– Ну давай я тебе почитаю?

– Почитай. А я пока посплю.

«Нет, ничего не изменилось…» – подумала Саша и сделала последнюю попытку:

– А пойдем со мной в клуб?..

– Ну вот еще, что я, подросток что ли… Я спать хочу.

– Понятно… – и Саша закрыла за собой дверь.

Однажды в начале осени они с Тёмычем сидели в гостях у друга большой компанией. Распределившись кто где нашел место по всему периметру комнаты, они жевали заказанную пиццу и болтали. Саша расположилась на «почетном» диванчике рядом с Максом и его девушкой, а Артем сидел на полу, у неё в ногах. На «почетном диване» места на всех не хватало, а здесь он мог в любой момент обнимать её колени.

Подтянулся Кирилл.

– Пацаны, я «палыча» привел, – тихо сказал он, заходя в комнату и плотно закрывая за собой дверь.

Стало тихо.

– Откуда? – спросил Максик.

– Тебе какая разница. Ты хотел попробовать разок – вот и пробуй. А пароли и явки мне и самому больше не нужны. Окно открой. – Он поджег белую скрученную сигареткой бумажку.

Пацаны кинулись открывать нараспашку окно, стараясь делать вид, что ничего «такого» в «палыче» нет, и что это как покурить «обычные» сигареты – подумаешь… Но с появлением «курева» атмосфера сразу стала какой-то особенной и таинственной. Запрещенные вещи априори считались большим событием, потому что никто раньше не пробовал, и всем не терпелось если не попробовать, то посмотреть на реакцию остальных. Но было как-то… ну не то что страшновато… всё-таки взрослые уже, чтобы бояться… Сашу забавляла вся эта ситуация.