-  Готова идти?
Данка аж на месте подскочила от неожиданности, а Стаса это, похоже, развеселило.
- Север! – воскликнула девушка, рассмеявшись. – Я чуть богу душу не отдала! Зачем так пугать?!
- Прости, я не нарочно. – заверил он. – Просто решил зайти за тобой, чтобы вместе пойти на пруд, если ты еще не передумала…
- Я как раз туда собиралась идти, пока не зависла тут…
Стас проследил за направлением её взгляда, и они замолчали на какое-то время, теперь уже вдвоём любуясь раскинувшейся перед ними красотой. А после, не сговариваясь, вместе побрели к пруду.
***
Огромные берёзы низко склонялись к воде, касаясь длинными густыми ветвями гладкой, в темноте казавшейся чёрной, поверхности пруда. Слышались характерные для водоёма звуки, кваканье лягушек, шелест прибрежных камышей. Деревенская романтика, одним словом.
Разговаривать не хотелось, хотелось помолчать, проникнувшись этой атмосферой и насладиться погружением в самое лоно природы. И всё ничего, если бы не надоедливые комары, обрадовавшиеся свежей крови и с азартом нападавшие на ещё не успевших привыкнуть к их надоедливому присутствию городских жителей.
Первые проблески костра были хорошо видны издалека сквозь редкие, порой, переплетающиеся между собой стволы деревьев. Молодые люди заворожённо шли на него, и вскоре достигли своей цели.
У костра, мерно потрескивавшего в темноте и периодически пускающего в воздух фонтаны искр, собралось несколько человек. Кто-то бренчал на гитаре, другие разговаривали в полголоса. На берегу, у самой кромки Садовского пруда, расположилась влюблённая парочка. Эти двое никому не мешали, и им никто не мешал, и тесные объятия и периодические поцелуи никого не смущали. Тихая, размеренная жизнь деревенской молодёжи – даже той, что приезжала в Сады лишь на дачу, проводя свою основную жизнь в городе.
Заметив вновь прибывших, все как-то разом оживились, и Мишка первым поднялся навстречу «особо приглашённым».
- О, какие люди! – заголосил он, расставляя руки широко в стороны, словно готовясь заключить обоих в объятия.
Он был уже изрядно навеселе, и от него разило так, что комары дохли прямо в полёте.
- Север! Ватруха! – продолжал разглагольствовать Царь. – Я уж думал, мы вас не дождёмся… Задержались, да? Дела? Понимаю…
От его пошлых намёков Дане стало тошно. А Стас, не теряя контроля, чуть выступив вперёд, нависнув над тщедушным Мишкой каменной скалой.
- Царь, слышь, ты говори, да не заговаривайся! Иначе язык вырву и рыбкам скормлю, а завтра на рыбалку, на прикормленное место сутра рвану…
- Да я шучу, чего ты! – пьяно рассмеялся Мишка, и тут же перевел тему, обращаясь к остальным. – Ребят, вы их узнаете?!

8. Глава 7

  К ним уже подтягивался народ. Узнавали, конечно. Правда, с трудом. Как и они – остальных. Всё-таки время загадочная штука. Ну, сколько они не виделись? Лет пять-шесть-семь? А как все поменялись, выросли, возмужали. Вот взять, к примеру, Ромыча. Ну кто сейчас в этом бомжеватом молодом человеке, забывшим о бритве и пене для бритья месяца на три, узнает того безусого пацана, что так любил таскать яблоки из соседских огородов? Правда, он поступал совсем по-робингудски, принося «улов» в общий котёл, и его даже хвалили за это. Что поделать, кушать молодым всегда хочется. А Сидр! Сидр… Они, признаться, даже имени его настоящего не знали. Все всегда называли его только так – Сидр, и никак иначе. Вон как в плечах раздался, пузо отрастил. И в каждом узнаваемом лице они с удивлением обнаруживали произошедшие изменения, которые при свете дня, должно быть, будут заметны ещё явственнее. Но были здесь и те, кто не был знаком ни Стасу, ни Данке. Приезжие? Может быть. Нет ничего удивительного в том, что во время их отсутствия летней дачей обзавелись совершенно новые люди.