Сердце пропустило пару ударов, а ком страха встал в горле непроходимым спазмом. Так не бывает. Этого не может быть. Это сон. Глупый кошмар. Ужас… Куда все делись? Где Стас? Где Мишка? …
Но она всё приближалась к тёмному силуэту, и вот, даже в темноте, Дана смогла различить женское лицо в чёрном мареве то ли слизи, то ли сгустков чего-то не более приятного. Кожа, если это была она, вздулась и местами обвисла содранными лоскутами, за которыми виднелись высохшие, побуревшие от времени, мышцы. В глубоких глазницах, не отрывая своего взгляда, на Дану смотрели два белёсых глаза, давно не живые, а смрад от всей этой сущности исходил такой, что начинало тошнить.
Содрогаясь от страха и отвращения, девушка попыталась противостоять зову, что настойчиво сближал их с этим чудовищем. Вся её сущность воспротивилась этому, Дана затрясла головой, стараясь выпутаться из невидимых пут, что прочно держали её тело, но не разум, и ей почти это удалось…
– Не сопротивляйся! – засипело чудовище. – Ты в моей власти! Твоя душа принадлежит мне!
И потянула руки-крылья к вновь ослабевшей девушке…
…И тут Данка словно очнулась. Реальные звуки и запахи, картинки этого мира вернулись на круги своя, Стас удерживал её за плечи, не давая… упасть? Опять наброситься на Мишку? Что?!
– Данка, ты в порядке? – голос Севера был насторожен – видать, и впрямь волновался.
– Да, а что случилось? – Дана завертела головой – все смотрели только на неё.
Ну, началось…
– Это я у тебя хотел спросить… Ты пошатнулась, как будто в обморок собралась падать…
– Вот ещё! – девушка чуть обиженно задрала нос. – Голова закружилась, бывает такое, когда злюсь.
Следующий её взгляд полетел в ту сторону, где, кажется, секунду назад сидел Мишка. Но сейчас его там не было, лишь трухлявое бревно и оставленная рядом мутная бутыль..
– А где «герой сказаний»? …
–Отлить пошёл. – усмехнулся Стас. – Спрошу я у деда про Оксанку, может, чего нового скажет.
Дана кивнула. Только что привидевшийся ей кошмар всё ещё ярко стоял перед глазами, и девушка даже предположить не могла, что послужило поводом для этого. Но не рассказывать же всем, что с ней такое приключилось. Ещё подумают, что у неё с головой непорядок, или в наркоманы запишут. Поэтому Дана попыталась быстренько выкинуть этот неприятный инцидент из головы, и, наконец, насладится прекрасным летним вечером. Стас всё ещё был рядом – надо же, каким заботливым стал! Но Данке это льстило, и она не хотела, чтобы он отсаживался подальше. А меж тем народ собирался вокруг костра – видимо, и впрямь пришло время страшных историй.
Вернулся Мишка, чуть пошатываясь и искоса взглянув на девушку, уселся на своё прежнее место.
– Угомонилась? – беззлобно усмехнулся он, глянув на Данку.
Та ответила лишь непримиримым взглядом, а Стас вдруг вновь вступился за неё.
– Так, Царь, ты что-то хотел нам поведать. Самое время начинать…
– Да. – деловито начал Мишаня. – Это случилось лет десять тому назад… Или двадцать. А может все сто. Слышали историю про Чёрного ходока?
В повисшей тишине – пусть все знали, что это очередная байка, но жутко было до плохого, Мишка вновь обратил свой взор на Дану, и проговорил следующую фразу, глядя ей прямо в глаза.
– Так вот. Это случилось здесь, в Садах. И, говорят, он до сих пор не упокоен должным образом.
Глава 8
Ведьмы. Колдуны. Знахари. Оборотни. Все они были неизменными персонажами баек в ночном лесу, у пруда, пока горел костер, и тлели угли, которые завораживали одним только своим мерцанием, красным пением насыщенной огнём плоти. Под звёздным полотнищем неба, отдававшим своё отражение тёмной воде, под шелест деревьев, треск поленьев, тихий шёпот спокойного пруда, в хорошей компании единомышленников, любая история оживала и казалась истиной.