Огневский не сдержавшись вопросительно поднимает брови – а как же грядущая командировка на Балканы, кто будет отвечать за отделение? Но мгновенно вспоминает, где он, и отвечает по уставу, обернувшись к Мурзинову:

– Здравия желаю, товарищ майор.

– Как звать? – спрашивает тот.

Мурзинов довольно грузный, хотя это отчасти компенсируется высоким, под метр девяносто, ростом. Лет сорока, чернявый, с густыми, чуть седеющими волосами.

– Сержант Андрей Огневский.

– «Огневский…» Звучит. И вполне подходит для твоего рода занятий. – Мурзинов говорит очень просто, не по-служебному, и словно с едва заметной усмешкой.

– Не тяни время, сержант, – бросает Трояков закуривая, – расскажи товарищу майору про свое новое устройство.

Это еще одна из невыносимых привычек Трояка: что значит «не тяни», когда никто Андрея ни о чем не спрашивал!

– Разрешите уточнить, – отвечает Андрей. – Речь о целеуказателе?

– Ну а о чем еще?! – начинает заводиться Трояков.

На самом деле есть у Андрея еще несколько разработок, и Трояков это прекрасно знает. Огневский старается не выдать раздражения, напоминает себе: все эти проекты сейчас существуют только благодаря несносному полковнику. Если б не он, никто бы не позволил Андрею, вчерашнему курсанту без инженерного образования, создавать экспериментальные боевые устройства.

– Разрешите вопрос, – невозмутимо продолжает Андрей, обращаясь теперь к Мурзинову, – насколько вы осведомлены о том, как ведутся тактические удары с воздуха?

Трояков уже открыл рот, чтобы осадить сержанта, но Мурзинов поднимает руку – и неожиданно желчный полковник затыкается.

– Представь, что вообще ничего не знаю, – говорит майор с ухмылкой. – Просвети нас с Петром Алексеевичем.

– Тогда, если позволите, начну издалека, – говорит Огневский. – Высокоточные удары с воздуха имеют критическое значение в современных боевых действиях. Кроме того, в борьбе против терроризма на Кавказе авиация – одно из основных преимуществ наших Вооруженных сил. У бандитов ведь нет регулярного воздушного флота. Если бы авиаудары и прочие технологичные средства активнее применялись нами с самого начала кампании…

– Поучи еще нас стратегии, сержант! – Тут уж Трояков взрывается несмотря на примирительные жесты Мурзинова. – Тебя про целеуказание спросили!

– Целеуказание с земли, – невозмутимо продолжает Андрей; его даже начало забавлять, что он читает лекции Трояку, – позволяет авиации вести максимально точный огонь, поражая цели с минимальным уроном для окружения. Мы ведь не американцы, чтобы косить всех подряд ковровыми бомбардировками… Возьмем типичную для нынешнего времени задачу: уничтожить локальную ячейку боевиков или даже отдельного полевого командира. Наши разведгруппы, как правило, способны быстро обнаружить цель, с этим сложностей нет. Но дальше они должны передать ее точные координаты авиации или артиллерии для нанесения удара, и тут все не так просто.

– Короче, Склифосовский, – не унимается Трояк, – про устройство свое расскажи уже!

– Именно для этих целей, – продолжает Огневский, едва дав полковнику договорить, – мной сделана радикальная модификация лазерного дальномера-целеуказателя ЛДУ-4, выпускаемого сейчас Тульским оружейным заводом. Если кратко, принцип работы таков: боец разведгруппы обнаруживает цель, к примеру, дом, в котором скрываются боевики, наводит на него прицельный лазерный луч. Штурмовой самолет на подлете считывает рассеянное излучение, возникающее от отражения луча об объект, например от крыши дома. Пилот производит пуск самонаводящейся ракеты, которая также считывает отраженное излучение и летит прямо на него.