Мила быстро и уверенно прошла к стоящей у окна ванной и кивком указала мне на соседнюю. Занавески между нашими ванными она раздвинула, быстро разделась и юркнула в воду. Но я успела заметить ее красивый розовый атласный лифчик и такие же трусики, все явно сшито у портнихи. Мне же похвастать было нечем. Застиранные трусы и бюстгальтер неопределенного цвета из хлопка, круглые, врезающиеся в мякоть ног резинки, поддерживающие чулки. У Милы для этой цели был атласный пояс. Но делать нечего, и я, немного стесняясь своего нескладного тела и неказистого нижнего белья, последовала ее примеру. Мы немного поболтали о предстоящих ей экзаменах, но я чувствовала, что до главного интересующего ее вопроса мы еще не добрались. Но подруга моя что-то застеснялась и ничего не стала говорить больше, встала из ванной и взяла приготовленную заранее книгу.

– Тоня, добавь горячей воды, ты же в совсем уже холодной ванне сидишь.

– — А ты, что, будешь книгу тут читать?

– — Всегда тут читаю. Набираю воду погорячее, сажусь и читаю

– — Ты прям как в кино!

– Скажешь тоже. Я не думаю о внешнем эффекте, только о собственном удовольствии

И она принялась за чтение, а я, добавив горячей воды тоже по предоставленному мне примеру, попробовала насладиться. Но вода было шибко горячая, и в голову лезли нехорошие вопросы. Зачем это я понадобилась нашей дворовой принцессе. Обещала поговорить, мать свидетельница. И вообще мне стало скушновато. Валяться без толку в ванной, да еще и кое- где сколотой, да и занавески местами продрались.

Мне даже смешно стало. Я себе жизнь, как в кино, немного не так представляла. А тут еще и солнце шмыгнуло за темную тучу. Но Мила. зачитавшись, не заметила перемены моего настроения. Хотя, если бы и заметила, это на нее никак бы не повлияло. Я подумала, что матери бы здесь понравилось даже только потому, что ромалки сюда не заходили. Правда последующие события перечеркнули это представление, ну в смысле ромалок.

– Боженьки мои! Вот какая красавица лежит, книжки читает.

Наше мирное времяпрепровождения прервал молодой гортанный голос. Люся оторвалась от книги, а я от философских размышлений. Перед нами стояла молодая цыганка, очень нарядная. С распущенными волосами, звенящая как оркестр народных инструментов. От каждого движения все многочисленные украшения, навздеванные молодой особой, приходили в весело звучащее оживление. Девчонка была ослепительно хороша. Поэтому Мила, которая сначала хотела возмутиться, потом испугалась, увидев цыганку, сейчас с любопытством и восхищением смотрела на стройную нарушительницу ее наслаждения. А я как могла копировала все эмоциональные движения Милы, хотя цыганка меня будто вовсе не замечала. Мой калибр явно был мелковат для нее.

– Чо, читаешь прямо в воде?

– Да, я люблю так, еще чего-нибудь вкусненького с собой беру.

– А я вот вообще не умею читать! Больно интересно!

С большим сарказмом протянула цыганка, Быстро и ловко скидывая с себя пестрые одежды. Наконец она во всей ослепительности своего гибкого смуглого тела предстала перед лежащими в ваннах девицами.

– Ты чо делаешь? Смотри, книжка твоя упала!

Цыганушка испуганно взвизгнула и ловко вытащила упавшую в ванну книгу.

– Чо совсем чо ли? Не жалко, сама же улеглась читать и сама же роняешь!

Люся виновато смотрела на свою новую знакомую и не знала как возразить. Эта же цыганка и виновата, что она уронила книгу. Ничего себе. Ни одной книги не прочитала!

– Положи на мое полотенце. Оно там, на стуле.

Люся не очень расстроилась из-за книги. А вот из-за неучености своей неожиданной собеседницы – очень!