– Типун тебе на язык! Эти двое счастливы.

– Тогда, что?

– Короче, я не всё тебе рассказала. Когда мы сидели с друзьями в ресторане, я при всех пообещала Вальке, что приду на её свадьбу вместе со Степаном. Ну, типо доказать, что воевать ни с кем не собираюсь и всё такое.

– И это тебе портит настроение?

– Марк, мне страшно, – признаю́сь в том, в чём могу признаться только ему.

В глазах Марка удивление сменилось настороженностью.

– Похоже, я действительно должен это услышать.

– Похоже, мне стоит тебе рассказать всё, что произошло, иначе ты не поймёшь, – наши последние фразы были произнесены почти одновременно, сливаясь, но каждый из нас расслышал, предназначавшуюся ему.

Если кто и даст путный совет, так это Марк.

Я рассказала Марку про то, о чём ранее умолчала: Степан собирался меня споить с определёнными намерениями, а я теперь и вовсе не знаю, чего от него ожидать. Не представляю, смогу ли на свадьбе подруги хоть воды без опаски хлебнуть.

– Ты никуда не пойдёшь, – сверкнув глазами вспыхнул Марк.

– Ты чего?!

Вот не такого совета я от него ожидала…

– А тебе ситуация ничего не напоминает?!

– Чего она должна была мне напоминать?!

– То, какие намерения по отношению к тебе высказал этот мудак. И сказал он об этом в лоб твоей подруге! Меня за подобное судили. А твоя «подруга», с этим белобрысым, после всего не просто разговаривает, — он до сих пор на свадьбу приглашён! – кипит Марк.

Я его таким злым ещё не видела! Но ведь верно говорит. А с другой стороны…

– Так это же Степашка. Он мне зла не причинит.

Наверное…

– А что в твоём понимании зло?

Я задумалась. И правда…

Причём, если подумать, Марк тогда подпевал Лике, потому что посчитал это наиболее безопасным способом её сдержать. Степан же повёл себя гораздо хуже. Мы были почти семьёй, а он со мной так… Ему нет дела, что вместе с мечтами он разрушит меня саму.

Стало жутко. Марк будто это почувствовав, перекинул руку через моё плечо, приобняв.

Почему-то от этого жеста на душе сразу несколько спокойнее стало.

Подвинулась ещё поближе и обняла его в ответ двумя руками, положив голову на плечо.

– Марк, что мне делать? Поверить не могу, что способна настолько возненавидеть человека. Это ведь неправильное чувство… Его не должно́ во мне быть. Я раньше не раз злилась и сильно. Отходила быстро. Но ненависти ни к кому не испытывала. Никуда не могу деться от себя. А он мне даже ночами снится, лишь укрепляя это чувство во мне. Я сегодня всю ночь по лабиринту убегала, в итоге он меня в тупике застал со стаканом в руках и заставил выпить содержимое. Я ему там всё что думала высказала, но не полегчало.

– Так это ты на него утром ругалась, что ненавидишь?

– Я что вслух?

– Пару фраз.

– Вот тебе раз… Так как мне быть? На свадьбу не пойти я не могу.

– А я не могу тебя туда отпустить.

– Спасибо.

– За что? – удивился, услышав спасибо вместо протеста.

– Что переживаешь обо мне.

– Разумеется. У нас же контракт.

– Умеешь ты вовремя свой контракт вставить, – фыркаю, отстраняясь.

Марк поправляет выбившуюся из хвоста прядь моих волос.

– Ну как бы, жизнь за жизнь, довольно серьёзная формулировка. Так что моя обязанность тебя уберечь, – бархатным голосом произносит он и, кажись, осекаться.

– Тогда береги, – соглашаюсь, глядя в его лицо.

Кадык Марка дёргается, но его лицо сохраняет прежнее выражение. Знаю, что мои слова прозвучали с двойным смыслом, но ведь именно этот смысл я в них и вложила. Контракт или нет, я с первой секунды чувствовала, что этот Мужчина, даже сгорая от желания, не причинит мне вреда. А теперь с уверенностью могу сказать: Марк искренне хочет меня защитить.