– А как же слова Маркса: «каждому по потребностям, с каждого по возможностям»? Разве Вам не могут выдать одну лошадь, что бы пасти животных тут? – удивлённо спросил Виктор.

– Ты читал Маркса? – не меньше удивился Иван.

– Скорее отдалённо слышал о нём. Ну так что же с его словами? Что там со лошадьми? Или пусть Дима сделает Вам какую-нибудь механическую повозку! Мне казалось Вы живёте по его учениям. Или я в чём-то ошибаюсь? – повторил свой вопрос Виктор.

– Виктор, дай-ка я дам тебе совет. Я понимаю, что ты здесь новенький, а знания твои о жизни тут минимальные. Я знаю, что ты хочешь узнать как можно больше о том, как мы тут живём, чтобы жить тут самому. Но, пожалуйста, прежде чем задать какой-нибудь вопрос, подумай вод над чем: не слишком ли глупый вопрос будет? Задай себе вопрос этот. Или хотя бы немного смени интонацию, а то чувство возникает, будто ты всё тут знаешь, и возмущаешься по поводу того, что кто-то что-то делает не так. А вот насчёт повозки эта идея хорошая. Может быть мы её с тобой вместе сделаем? – сказал Иван, поправляя Виктора.

– Спасибо за замечание. Я постараюсь исправиться. А как мы с Вами сделаем повозку? Ведь у нас нет инструментов!!! – удивился Виктор.

– Тут нет ничего. А вот дома есть всё. Вот после работы можем заняться этим делом. Как считаешь? – спросил Иван.

– Я только за. – с улыбкой согласился Виктор.

Виктор не стал продолжать разговор, решив для себя, что лучше осмотреть окрестности в полной тишине, пытаясь увидеть то, что видит здесь Иван. Особых стараний для этого не нужно было прикладывать, так как вся красота пространства вылезала наружу в каждой, даже самой мелкой детали.

Невероятно большое поле, которое нашло свой конец где-то там в далеке величественными лесами, было усеяно различными цветами, создающие необыкновенно красивейший рисунок своими разноцветными красками цветов. Подсознательно Виктор знал, что в этих цветах есть какой-то особенный, четкий рисунок, который не виден невооружённым глазом, или вовсе открывается избранным. Но по каким-то неведомым причинам он не мог его увидеть пока. «Нужно просто внимательней смотреть» – говорил он сам себе, смотря на это поле. Вокруг слышались звуки пчёл, ос и мух. Их не было видно, но это жужжание доносилось отовсюду до куда пробирался звук. Из леса и небосвода шли звуки разнообразных птиц, которые лишь дополняли эту великолепную картину нарисованной самой природой. Это всё в совокупности наложило на Виктора всеобъемлющее впечатление счастья и радости, благодаря которым он пожелал лишь одного: на вечно соединиться с этой природой и больше никогда от неё не уходить.

Да, именно сейчас он понял, что Тайга своей красотой может сразить кого угодно. И воодушевлённое природной красотой настроение Виктора дало ему романтизированное представление, что в древности, те кто пытался завоевать этот величественный лес, поработив его под гнёт технологий, отказывался от своих планов в последний момент, когда их глаза лицезрели это необыкновенную, девственно чистою красоту. И даже самому Виктору было понятно, что эта природа поработила его, и он был готов поклониться ей, как своему единственному господину. Господину сильному, строгому, но при всём этом крайне справедливому и безмятежному. Господину, который каждое лето даёт жизнь всему разнообразию животного мира, а зимой даёт укрытие от лютых сибирских морозов.

– Вы в курсе, что это божественно красиво? – тихо, еле слышно произнёс Виктор, обращаясь скорее к тем, кто живёт в мире технологи, нежели к Ивану Степановичу, который стоит рядом.