– Не смей! – сорвав голос, закричал Вэнь Шаньяо.

– Почему же? Разве ты уже не доказал, что являешься превосходной «печью»? Обратный путь на тропу самосовершенствования для тебя уже закрыт, так что радуйся, что хоть так приносишь пользу.

Ни Цзан силой раздвинул его ноги и приложил печать к внутренней стороне правого бедра. От резкой боли Вэнь Шаньяо закричал, выгнувшись дугой и жадно глотая воздух с запахом паленой плоти.

– Вот так, – склонив голову, довольно улыбнулся Ни Цзан. Наклонившись, он провел пальцами по щекам Вэнь Шаньяо, смахивая слезы. – Теперь ты до самой смерти принадлежишь мне, Сяо. Я рад.

Взяв ножичек, юноша, развязав одну из его рук, оставил на ладони глубокий порез и жадно припал губами к крови. Он пил ее так, словно она была слаще вина, вытягивая всю ци из тела Вэнь Шаньяо и оставляя жар, от которого кости обращались в угли.

– Когда твой источник ци иссякнет, – прошептал Ни Цзан, – я позабочусь об этом теле. Твое ядро не достанется Фуланьу, и ни один демон больше не посмеет даже кусочка отведать от тебя. Я съем то, что предназначено Цзинь Хуэем мне.

Вэнь Шаньяо беззвучно заплакал, молясь, чтобы уже следующим утром он не проснулся и его жалкая жизнь началась с самого начала.

– Сяо. Сяо-о… – жалобно протянул Луань, неуверенно коснувшись пальчиком бледного лица. – Я тут кашу принес… Может, поешь наконец?

Так и не получив ответа, дух тяжело вздохнул.

Запах крови настолько сильно пропитал комнату, что заглушил мягкий аромат собранных Луанем ягод цюнсан. Специально размяв и положив мякоть в чашки, дух расставил их по углам. Найдя в мешочке цянькунь несколько ароматных трав, он то и дело подбрасывал их в печку, которой не давал погаснуть. Стоило пламени пропасть, как в комнате становилось до того холодно, что одеяло покрывалось коркой льда.

На кровати, словно вырезанная из белого нефрита кукла, лежал Вэнь Шаньяо. Его волосы потускнели, а под безжизненными глазами залегли тени. Он не шевелился, молча смотря на сад и высокую стену с деревом за окном. Каждое движение – будь то вдох или шепот – причиняло боль. Эта боль не пропадала, подобно пиявке присосавшись к нему, с каждым днем нарастая. Жар в костях сменялся ужасным холодом, что поднимался изнутри.

– Если продолжишь упрямиться, то как тогда покинешь это место? – сделал очередную попытку Луань. – Неужели собрался остаться здесь?

Безразличный взгляд пустых светлых глаз замер на духе. Приободрившись, Луань вновь показал сваренную им же кашу серого цвета, от которой пахло гарью.

– Съешь хотя бы половину, и я отстану.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо позволил духу накормить себя пригоревшей кашей, но полностью так и не съел ее. Еда духа – то подгоревшая, то и вовсе сырая – отчего-то была вкуснее того, что приносили служанки. Порой, когда Ни Цзана не было в клане, они могли подбросить ему сгнившее мясо и засохшие фрукты. А могли накрыть целый стол, вот только это почти всегда означало приход Ни Цзана.

– Я не покину это место…

– С чего ты взял? – возмутился Луань, доедая остатки каши и стараясь не морщиться. – Столько времени уже прошло… Наверняка Демон и остальные тебя ищут.

– Тогда почему они до сих пор не пришли?

– Э, ну… Наверное, это дурное семя из семьи Ни ведет их по ложному следу! Демон бы точно не поверил, что ты решил променять один клан на другой!

– Ты мог бы давно уйти, – тихо заметил Вэнь Шаньяо.

– Ты мои ноги видел? На них я до Байсу Лу и за десять лет не доберусь, – сокрушенно вздохнул дух, похлопав себя по коленям. – Вдобавок я слишком ленив, чтобы в одиночку так далеко идти.