– Ешьте, – с довольной улыбкой, смотря на умирающего на столе заклинателя, произнес Ни Цзан, слизывая с пальцев кровь. – Ешьте все, кроме его лица, сердца и ядра. Посмотрим, сможет ли он выжить после такого.

– Ай-ай-ай, совсем тебе свою «печь» не жалко, – заметил Фуланьу, кивнув в знак разрешения ожидающим демонам.

Толкаясь, рыча и скалясь друг на друга, те окружили Вэнь Шаньяо. Их острые когти вспарывали его кожу, отрывая от костей, зубы обгладывали пальцы и вырывали внутренности.

Беззвучный крик затопил разум Вэнь Шаньяо. Он кричал так громко и в то же время до невозможности тихо. Кричал и слышал только сам себя, плача кровавыми слезами и проклиная собственную жизнь. Почему он настолько никчемен? Почему только и способен, что терпеть?! Почему?!

Почему он вообще родился?..

– Эй-эй, а ну не смей здесь умирать! – сквозь пелену боли послышался знакомый голос. – Я это… в общем… подожди!

Прояснившийся на миг разум вновь затуманился, и только детский голос над ухом – столь громкий, что вызывал раздражение, – вновь заставил очнуться.

– Глотай. Быстрее! Цаоцао говорил, что она помогает снять боль и останавливает кровь. Глотай, пока я добрый.

С трудом разомкнув губы, Вэнь Шаньяо не с первого раза проглотил пилюлю, совершенно не ощущая ее вкуса. Был ли у него язык? Или и его вырвали демоны?

Полотенце то и дело касалось кожи, заставляя морщиться не то от тупой боли во всем теле, не то от жара. Как же он горел… Неужели печь топят слишком сильно?

– Слушай меня, не смей засыпать! – вновь раздался неприятный голосок. Будь у Вэнь Шаньяо возможность, он бы зажал уши. – Не думал, что мальчишка Ни окажется настолько беспощадным зверем. Никто в здравом уме не будет калечить собственную «печь», если, конечно, не собирается от нее избавиться как можно скорее.

Даже если бы Вэнь Шаньяо мог говорить, он бы все равно ничего не сказал, попытавшись уснуть. Пилюля Лу Цао хоть и медленно, но действовала, однако так и не смогла до конца унять боль. Детский голосок не давал толком поспать, рассказывая бессвязную чушь, от которой голова болела еще сильнее. Когда же голос смолк, заклинатель вновь погрузился в беспамятство, мечтая раствориться в нем навсегда.

Проснувшись, Вэнь Шаньяо некоторое время смотрел в потолок, прислушиваясь к телу. Каждая клеточка, каждая мышца болела. Уже ставший привычным холод покалывал пальцы… Пальцы! Они у него были.

Опустив взгляд, Вэнь Шаньяо взглянул на свою руку: пальцы были на месте, а на коже не осталось и следа от клыков демонов. На запястье все так же виднелась нить из вервия бессмертия, словно все произошедшее было лишь сном.

– Луань? – едва слышно позвал он.

Под кроватью что-то зашуршало и стихло. Дух не показался.

– Спасибо… – не веря собственным словам, прошептал Вэнь Шаньяо.

Этот маленький глупый дух, который выводил его из себя одним своим видом, почему-то до сих пор оставался в клане. Он не сбежал, а спрятался под кроватью и не показывал носа, словно там было безопасней всего. И почему-то помогал. После всех обидных слов, после угроз и ссор, этот глупый как яйцо Луань… Может, у духов все же есть чувства?

Тело слушалось плохо – чтобы сесть, Вэнь Шаньяо пришлось размять руки. Встать же он смог только под вечер. Даже от пары шагов холодный пот проступил на лбу. Он упал без сил, а дрожь не дала подняться.

Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел надеяться на то, что прошедшая ночь была сном, тупая боль во всем теле говорила об обратном. Он чувствовал себя так же, когда его пожирал демон в Старых Костях, только тогда боль ушла спустя пару часов, а не мучила его целый день.