В аэропорту Анталии их встречала очень загорелая молоденькая блондинка. Было заметно, что большую часть дня она проводит на солнце. А оно, видно, палило как следует. Кстати, её звали Наташа и, услышав это, Лариса улыбнулась. Выйдя из здания аэровокзала, Ларисе показалось, что её втолкнули в раскалённую печь. Гид им объяснила, что на побережье стояла совсем необычная для мая, ужасная жара. Она посоветовала укрываться от солнца и много пить.

Большой и удобный автобус довёз их до отеля, находившегося в сорока минутах езды от аэропорта. Оказывается, он не был в городе, а располагался в одном из туристических посёлков на побережье. Хотя отель был только трёхзвёздочным, подругам он показался просто раем. Он не стоял прямо на берегу, как хотелось бы Ларисе, но до пляжа было недалеко, а море было видно прямо с балкона. Вид на море был боковой, но очень красивый.

– Боже мой, ну и жара, – пожаловалась Зинка, стараясь найти кнопку управления кондиционером.

Но её не было. Зинка расстроилась и сказала, что надо бы пойти в рецепцию и пожаловаться. На тот момент Ларису не так уж беспокоила проблема с кондиционером; стоя на балконе, она восхищалась морем. Море было ярко-голубое и блестело на солнце, и это была самая прекрасная картина из всех виденных Ларисой в жизни. На Средиземном море она была впервые. Вообще-то она уже видела море, только Балтийское, когда двадцать с лишним лет назад их группа из медучилища ездила на экскурсию в Петербург. Балтийское море поразило её своей грандиозностью; но оно было свинцово серым и не имело ничего общего с той ослепительной красотой, которая в данный момент открывалась перед её глазами. Лариса полюбовалась пейзажем ещё немного и пошла разбирать чемодан.

Её подруга уже закончила раскладывать вещи, оставив ей небольшое пространство в шкафу. Ларисе этого вполне хватило, так как у неё было мало одежды. А в это время Зинка пошла жаловаться на жару в комнате. Но вскоре она вернулась с расстроенным лицом.

– Мне объяснили, что кондиционер центральный, и что он запрограммирован на определённые часы. Пару часов с утра и несколько часов вечером. И что всё это записано в контракте, который мы плохо прочитали. Так что теперь придётся терпеть.

– Ну ладно, утром мы будем на пляже, а днём, по всей вероятности, будем гулять…

– После обеда здесь невозможно выйти из дома, солнце жарит, как в аду. Лучше всего быть в бассейне. Выходить на прогулку лучше вечером, когда станет прохладнее.

– Как ты всё знаешь! – восхитилась Лариса.

– Да я же была в Турции раньше, несколько лет назад. Ты что, не помнишь?

Разумеется, Лариса помнила, хотя в то время её подруга ещё была замужем и они реже встречались. После развода Зинка стала искать общества Ларисы, чтобы вместе проводить свободное время и развлекаться. Иногда они ходили в кино, а иногда в бар, выпить чего-нибудь для настроения. Зинкина мама всегда поддерживала дочь и оставалась с ребёнком. Зинка рассказывала, что её мама всё ещё рассчитывала выдать Зинку замуж вторично, но это было совсем непросто.

В городке было два развлекательных заведения: бар «Калинка», в котором собиралась молодёжь из посёлка и из соседних деревень, и небольшой подвальчик, под названием пивнуха, куда сходились выпить после трудового дня взрослые работяги. Бар «Калинка» был колоритным заведением с ярко расскрашенными стенами и украшениями в народном стиле. Его хозяева, одна известная в местечке пара нуворишей, ставили там музыку «диско» и продавали алькоголь всем подряд, не спрашивая о возрасте. Поэтому по вечерам там было всегда полно юнцов и молоденьких девчонок. Временами попадался какой-нибудь взрослый пьянчуга, но это случалось редко. Короче, в том месте не было кандидатов даже для случайной связи. Что уж там говорить о серьёзных отношениях! В пивнухе, напротив, собирались мужики, но обстановка была угнетающая. Несколько дешёвых столов с алюминиевыми ножками, стулья из красного пластика и обшарпанная стойка – это была вся мебель. Грубые стены без штукатурки были выкрашены в ядовито-жёлтый цвет и изобиловали царапинами, пятнами грязи и даже надписями. Это место было настолько непривлекательным и угнетающим, что подруги прозвали его «жопа» и предпочитали не посещать. А вообще-то в посёлке было мало одиноких мужчин, да и те не ходили по барам, они предпочитали пить у себя дома. Так было проще и дешевле.