И все же этот скромный лондонец разрубал одним ударом узлы в хитросплетенных человеческих отношениях. Словно тень бродил он по улицам, смешиваясь с толпой, тщательно обдумывая свои действия.

Он был осторожен и ни разу не попался полиции. Более того, у вездесущих детективов Скотленд-Ярда не имелось никаких материалов, изобличающих его. Джон Блейк представлял большинство заказанных ему смертей как несчастный случай или самоубийство. Изредка ему приходилось демонстрировать именно насильственную смерть, однако его злой ум придумывал ловкую комбинацию, как отвести подозрения от себя, навесив груз улик на кого-нибудь другого.

Заказ Барнета являлся для него рутиной: заклейменные боссом как предатели давно уже были у полиции постоянной головной болью. А скажите мне, кто не захочет от нее избавиться? Лишь одно но заставляло Блейка напрягаться: первое дело должно было и выглядеть убийством, без всяких маскировок!

Выследить троицу не составило труда: они уже почти не показывались в «Веселой лошади», а коротали вечера в «Пьяном щенке», бывшем негласной резиденцией бандитов Морстена. По их мнению, эта забегаловка не могла иметь никакого сравнения с их прежним местопребыванием: и пиво несвежее, и еда чуть подогретая, да и старые бойцы Морстена избегали новичков. Кто-то удивлен? Я – нет! Скажите, где, когда и в какие времена любили предателей? Расположившись в углу зала, они наблюдали за происходящим и отчаянно скучали. Не однажды в их головы приходила мысль вернуться в знакомый паб, но ничего не поделаешь – положение обязывает доказывать лояльность новому хозяину, мозоля глаза ему и его людям.

Джону Блейку пришлось наливаться чаем в кондитерской напротив, наблюдая за скучными лицами троих приговоренных. Начать он решил с Эшли.

Светлый летний вечер сменился ночными сумерками, прохладный бриз дул с Темзы, а веселье в пабе обещало затянуться на всю ночь. Блейк приуныл: кондитерская закрывалась, а выпитый чай (пинта, не меньше!) требовал выхода. На его счастье, его подопечные намеревались завершить скучный вечер и, рассчитавшись, разошлись в разные стороны.

Эшли шел по Сеймур-плейс в сторону Джордж-стрит. Он пошатывался при ходьбе и сохранял равновесие, размахивая руками. Редкие в этот поздний час прохожие шарахались от него, но продолжали идти, не оглядываясь.

Джон Блейк преследовал Эшли, скрытый ночной темнотой и сгустившимся между домами туманом. Звуки шагов преследователя и преследуемого сливались, и нагруженный алкоголем мозг Эшли воспринимал их как единое целое. Он не чувствовал надвигающейся опасности, подобно неосторожной дичи, ступившей на территорию хищника.

Эшли раздумывал о том, что все познается в сравнении, что обещанные Морстеном золотые горы на поверку оказались мусорными кучами и что для Морстена и его людей они навсегда останутся чужими. Ах, если бы можно было переиграть, но бывший босс повержен не без их помощи, а скотина Магистр попросту использовал их…

Поток мыслей подвыпившего Эшли был прерван еле слышным выстрелом, заглушенным громким цокотом лошадиных подков проезжающего мимо экипажа. Блейк быстрой тенью скользнул в плохо освещенный переулок и исчез. А шатающийся Эшли неловко взмахнул руками и бездыханный рухнул на тротуар.

Глава 47

В то время пока взрослые занимались своими неотложными делами, Майкл, предоставленный самому себе, чувствовал себя словно школьник на каникулах. Он убегал из дома рано утром и целый день носился по окрестностям в компании знакомых нам ребят. Игра в Робин Гуда продолжалась с вариациями, не предусмотренными ни историей, ни литературой. К всеобщему огорчению, Шервудский лес перестал существовать: крапиву скосили, и прятаться стало негде.