– Они даже не взглянули на меня. Да и кто заподозрит в цыганенке аристократа? – перебил Джереми. Кажется, сюжет начал его увлекать.

Он не стал обращать ее внимание на нестыковку: как могла его узнать няня, если он был похищен младенцем? Разумнее было пропустить это место и двигаться дальше, поэтому он солидно добавил:

– Скоро они умерли.

– Родители? Ах да! – сообразила она. – А этот наглец, занявший ваше место, не счел нужным с вами объясниться.

Какой наглец, откуда он взялся – неизвестно, а у Барнета не хватало фантазии для возражений, и он просто развел руками.

Миссис Томсон восприняла этот жест как одобрение и продолжила:

– Вы попытались вернуть себе состояние и положение в обществе, однако самозванец подкупил даже закон.

– Вернее, его служителей.

Джереми умирал от любопытства, куда заведет бурная фантазия его домоправительницу. А любительница чтива добавила:

– И тогда вы стали действовать как благородный разбойник.

– Как Робин Гуд? – уточнил Барнет

– Именно! Вы стали грабить богатых…

– Чтобы помогать бедным, – устало закончил «Робин Гуд».

Концы с концами не сходились в рассказе тетушки Томсон. Она же, не замечая этого, продолжила:

– Да, чтобы помогать бедным. И однажды вы ограбили этого самозванца.

– Почему «ограбил»? Я всего лишь вернул свое, принадлежащее мне по праву рождения, – возмутился Джереми.

Кажется, он начал верить фантазиям своей кухарки. Та немного смутилась:

– Ну, я просто неудачно выразилась. Конечно, вы вернули свое, а этот тип прознал и в отместку похитил нашу дорогую Мэри.

И миссис Томсон снова залилась слезами.

Глава 30

Неожиданно в дверь постучали. Барнет и домоправительница переглянулись, и оба бросились открывать, втайне желая увидеть на пороге живую и невредимую Мэри.

«Или хотя бы весть о ней», – подумал более реалистичный Джереми.

Миссис Томсон дрожащими от волнения руками отворила замок, но вместо племянницы увидела незнакомого мальчика.

Тот протянул ей небольшой конверт и убежал, не дожидаясь чаевых и оставив обоих без объяснений.

Джереми взял конверт и осмотрел его. Обратного адреса не было, а получателем значился мистер Барнет.

– Это не ее почерк, – заявила тетушка Томсон, заглядывая сбоку. – Читайте же скорее, наверняка за Мэри попросят выкуп.

Не хочется повторяться, но руки Джереми тоже дрожали от волнения, пока он разворачивал вложенный в конверт лист бумаги.

– А, миссис Томсон, скорее! Бросайте все, бежим ловить кэб! – закричал он, ознакомившись с письмом.

– Что-то с Мэри? – спросила тетушка, в тревоге прижимая руки к лицу.

– Написано, что она в кондитерской напротив Британского музея.

– Живая? – ахнула тетушка.

– А как вы думаете, Томсон? Конечно, живая, если она нас ждет.

Миссис Томсон схватила сумочку и шляпу и уже повернулась к двери, а потом снова уставилась на зятя.

– Что такое? – спросил Джереми, прочитав на ее лице недоумение.

– А в письме есть что-нибудь относительно выкупа?

В письме ничего подобного не было, о чем Барнет ей с готовностью сообщил.

– Тогда непонятно, – сказала тетушка, выходя на улицу.

– Непонятно, – повторил Барнет, запирая дверь.

Они заметили Мэри, одиноко стоящую возле забора, окружающего территорию Британского музея. Джереми остановил кэб и побежал ей навстречу, пока тетушка Томсон расплачивалась и торговалась с возницей. Она предполагала вернуться домой на этом же экипаже и требовала скидку, но возница оказался упрямым и, хотя других пассажиров в обозримом времени и пространстве не наблюдалось, стоял на своей цене. Впрочем, он готов был и уступить, но уж больно интересно разворачивался спор с этой дамой.

Джереми подбежал к плачущей Мэри и заключил ее в объятья. Если бы в этот момент здесь очутились его подчиненные, то, можно с уверенностью сказать, они незамедлительно выбрали бы другого главаря. Подумать только – глаза босса увлажнились!