– Стилет?

– Тонкое острое холодное оружие, им можно легко достать до сердца.

Инспектор Джексон замолчал, а миссис Мак-Доуэлл внезапно зарыдала: лишь сейчас до нее дошел весь ужас свершившегося.

Глава20.

Весть о гибели мистера Мак-Доуэлла разнеслась по округе, и в осиротевший дом потянулись визитеры с соболезнованиями. Соседи и немногочисленные друзья сочувствовали новоиспеченной вдове и потерявшим отца девочкам, сетовали на злосчастную судьбу «такого приятного джентльмена, каким был покойный». После похорон их посещения стали все реже и реже, и вскоре остались только инспектор Джексон и… лорд Д.

Напрасно носившая траур миссис Мак-Доуэлл злилась на полицейского: за внешней заурядностью скрывались дотошность в осмыслении фактов и невероятное чутье.

Человек выходит из дома на прогулку, а через двое суток его находят мертвым в Темзе, с колотой раной груди. Миссис Мак-Доуэлл утверждает, что они не так давно переехали в столицу из Шотландии, где тихо, спокойно проживали в деревне почти два десятилетия. Знакомых и родственников у них в Лондоне нет, кроме соседей, но и с ними не успели как следует подружиться. Больших денег тоже, кстати, нет – они почти все вложили в покупку дома.

Стал ли мистер Мак-Доуэлл жертвой уличного нападения? Логично предположить, что грабитель не был осведомлен о пустоте в карманах прилично одетого господина. В таком случае почему предполагаемый преступник не снял дорогую булавку с галстука и фамильный перстень? Побрезговал? Так не бывает!

Джексон не поленился прийти на похороны, чтобы своими глазами взглянуть на окружение Мак-Доуэллов и, возможно, заметить что-либо из ряда вон выходящее.

Против его ожиданий, ничего подозрительного на похоронах не произошло, и он вернулся разочарованный.

Вскоре дело было сдано в архив, и через несколько недель о нем не вспоминал ни один человек, исключая неугомонного инспектора.

В отличие от инспектора, которого интересовал в доме Мак-Доуэллов разве что сбор сведений для поимки преступника, лорд Д. приходил, казалось, без всякой цели.

Он был, как всегда, элегантен и любезен, и привыкшая к его визитам миссис Мак-Доуэлл невольно сравнивала лорда с покойным мужем – к сожалению, не в пользу последнего.

Они беседовали, как правило, в небольшом салоне, залитом солнцем и продуваемом легким летним ветерком. Колыхались прозрачные занавески, радовал глаз букет садовых цветов, стоящий в вазе на круглом столике в углу.

Лорд, не впервые окидывая салон беглым взглядом, любовался и удобной старинной мебелью, и простыми, но выразительными гравюрами на стенах, и изящными статуэтками и безделушками. Все говорило о достатке и хорошем вкусе. Да и сама хозяйка, приветливая и доброжелательная дама, несмотря на некоторую провинциальность, производила благоприятное впечатление.

Испытывал ли Порочный Лорд чувство вины перед женщиной, чья жизнь была разрушена по его милости, этого мы не знаем, да и не узнаем никогда. Однако необходимость посещать вдову, чтобы находиться в курсе расследования, вскоре переросла в привычку, и лорд Д. сам не заметил, как поддался чарам немолодой вдовы. А миссис Мак-Доуэлл, по-соседски разговаривая с ним, даже и представить себе не могла, что лорд испытывает к ней нечто большее, чем простое участие.

Глава 21

Человек-ничтожество – это ужасно. А ничтожество, мнящее себя величиной, ужасно вдвойне.

Именно таким «ничтожеством, мнящим себя…» и был Хуго Мак-Доуэлл, младший брат покойного.

Деньги, выплаченные после смерти отца, давно разошлись; в армии Хуго умудрился испортить отношения как со старшими офицерами, так и с подчиненными, поэтому повышений ему приходилось ждать подолгу. Он был женат на сварливой недалекой особе, не обладающей ни связями, ни состоянием. К тому же броская красота ее, прельстившая некогда молодого Хуго, исчезла, как дым. Рождение детей, не нужных ни отцу, ни матери, не способствовало семейному счастью.