Тут он услышал тихий стон и всхлипывание из-за танка. Юноша огляделся и, убедившись, что никто не видит, пошёл на звук. Там за «крошкой Руби» сидела Лина и тихо плакала, прикрывая лицо руками. Её всю трясло от волнения, а рукава формы промокли от слёз, которые она утирала ими. Она не замечала присутствия товарища, она просто безудержно рыдала, закусывая губы, чтобы никто не услышал её плача. Пауль озадаченно рассматривал её, а затем сел с нею рядом и обнял за плечи. В тот же миг девушка очнулась и посмотрела на него.

– Пауль…ты…

Он ничего не ответил, а лишь прижал её к себе. Несколько секунд Лина как будто бы колебалась, а затем крепко прижалась к нему и уткнулась лицом в его грудь. На неё накатила новая волна слёз, но трясло её уже чуть-чуть меньше. Юноша снял с пояса флягу, открыл её и влил в рот девушки немного чая с ромом. Это немного успокоило её. Делая судорожные глотки, она успокаивалась. Не дожидаясь нового приступа слёз, Пауль взял её на руки и понёс к своему посту.

– Пауль…Пауль…Как же так? Что мы наделали, Пауль? Ты видел их? Ты видел то окно? Я видела людей там, а потом…что с ними стало? Скажи мне, что с ними? Неужели…я…их…

– Не надо, Лина…Не думай об этом. Ты не виновата, что так произошло. Никто из нас и из них не виноват. Ты просто выполняла приказ, они просто выполняли приказ…

– Зачем? Зачем это всё происходит? …Пауль…Не отпускай, не отпускай меня, прошу…Иначе я просто не выдержу.

Они сидели у пулемётной точки. Юноша держал Лину у себя на руках, а она говорила и говорила. Она рассказывала обо всём, что чувствовала в этот момент, о безумной боли и страхе, но голос её постепенно затихал, становился слабее. Она и сама не заметила, как заснула у друга на руках. Пауль понимал, как она обессилена и сломлена в этот момент. Если бы сейчас начался бой, Лина, наверное, не смогла бы пережить его. Однако всё было спокойно, и лишь артиллерия где-то вдалеке устанавливала своё господство.

– Вы это чего? – Ральф сонно стоял над ними и пытался разобрать, что происходит. Ральф не отличался острым умом и хорошим пониманием, но обладал чувством такта, поэтому ограничил своё любопытство лишь простым вопросом. Пауль, уже почти засну, вернулся в этот мир и посмотрел на брата по оружию.

– Ничего, давай заступай на дежурство, а я вздремну.

– Прямо так? С ней?

– Только попробуй её разбудить, она и так сегодня пережила немало. Пусть отдохнёт так, как может.

– Ладно-ладно, чего заводиться-то сразу? Сказал бы не лезть, я бы не лез.

Глаза у Пауля снова начали слипаться, чему он теперь не стал мешать. В последний миг, перед тем как заснуть он заметил про себя, что почему-то испытывает колоссальное облегчение от того, что смог выслушать Лину. Наверное, его и самого мучило бы что-то подобное, если бы он не мог ни с кем этим поделиться. А так, он был уже не один, он почувствовал, что может доверить свои мысли этой маленькой хрупкой девочке в очках.

Когда Пауля разбудили, Лины на его руках уже не было. Командир приказал им собраться вместе и стал объяснять положение дел. Выходило так, что основные бои сейчас должны были идти на мосту через реку, что протекала через город. Уже сейчас с той стороны были слышны выстрелы и крики. Этот мост был желаемой целью для обеих сторон, ведь это был единственный способ перебросить танки на другую сторону реки в данном районе. Перед 37-ым взводом стояла задача поддержать наступление на мосту, прорваться на ту сторону и закрепиться для отражения возможных контратак.

Через полчаса после этой вводной они выдвинулись к мосту. То, что раньше было красивыми набережными, сейчас представляло собой ощетинившиеся пушками и пулемётами берега. Речка была не очень широкой, поэтому два берега регулярно обменивались залпами в сторону друг друга.