Я лежала на диване, ощущая в теле легкую ломоту от усталости. Мне нравилось просто лежать и наблюдать за тем, как он возится на кухне. Бросив на меня мимолетный взгляд, Джон сказал:

– Впервые вижу, что ты улыбаешься.

– Улыбаюсь? – удивилась я.

– Да, это когда уголки губ чуть приподняты. Вы, там наверху совсем не улыбаетесь что-ли? – сказал Джон, продолжая что-то делать.

Услышав его, я и в правду заулыбалась.

Джон снова посмотрел на меня и мило улыбнулся в ответ.

– Тебе идет, – добавил он, а после присел рядом со мной.

– Что это? – спросила я, глядя на тарелку в его руках.

– Принес тебе человеческую еду, не знаю, будешь ли ты.

Я поднялась и села рядом с Джоном, забирая у него тарелку.

– Это же сендвич, верно? – спросила я.

– Верно, – сказал Джон, а после улыбнулся.

Признаться честно, я давно ощущала голод, поэтому сразу же попробовала то, что приготовил Джон.

Это был теплый тост белого хлеба, пропитанный сладким вареньем и сливочным маслом, которое начало таять.

Откусив первый кусок я почувствовала невероятные ощущения и сразу воскликнула:

– Как вкусно! О, Боже, Джон!

Услышав меня Джон словно засмущался и начал смеяться. Он вернулся на кухню, взял тарелку со своим тостом, а после, вернулся на диван.

Я жадно кусала сладкий, ароматный хлеб, ощущая приторную сладость варенья и нежный вкус сливочного масла. Мои пальцы становились слегка жирными от масла, поэтому я облизывала их языком, желая впитать в себя всё, до последней капли.

Джон внимательно смотрел на меня, спокойно кусая свой тост. Иногда, на его лице возникала улыбка, но сейчас это совсем не смущало меня, ведь я полностью была озадачена лишь одним – поглощением этой невероятной пищи.

– Пока меня не было, все продукты испортились, поэтому пришлось обходиться малым. – сказал он.

– Это невероятно вкусно! – продолжала восклицать я.

– Ты просто голодная.

– Нет, это и в правду, очень – очень вкусно!

– Хотел спросить, а что едят ангелы?

– Мы пьем мед цветов Амбраско.

– Цветов Абмраско? Что это?

– Амбраско, это такие цветы, которые включают в себя саму жизнь.

Джон нахмурил брови, явно не понимая, что я имею ввиду.