Видя мои затруднения, Джон взял ботинки у меня из рук и положил их обратно на полку.

Мы прошли дальше и он снова потянул мне пару ботинок. На этот раз это были голубые, милые сандали из мягкой ткани.

Увидев их я заулыбалась и сразу сказала ему:

– Эти мне нравятся!

– Нет, они не пойдут, – грозно ответил Джон, затем снова положил их на полку.

Медленно мы перемещались дальше, Джон продолжал изучать разные модели обуви, а я – окружающий мир.

– Ты не могла бы сосредоточиться на выборе обуви, Мерея? – обратился ко мне Джон, в то время, когда я наблюдала за другими посетителями.

– Прости, я еще ни разу не выбирала себе ботинки!

В этот момент некоторые посетители бросили на нас взгляд, отчего я сразу засмущалась. Вспомнив о кепке, я сильнее натянула её козырек на своё лицо, чтобы лишний раз не сталкиваться ни с кем взглядом.

Я постаралась переключить своё внимание на выборе обуви, хотя мне и давалось это с трудом.

Внимание моё приковали милые ботинки белого цвета. Я огляделась по сторонам, и убедившись, что Джон рядом достала их с полки. Затем, я начала крутить их в руках пытаясь всё же понять свои чувства. Заметив это, Джон подошел ко мне и стал наблюдать за мной.

– Знаешь, они и в правду подходят тебе.

– Правда? – обрадовалась я.

– Да, но есть один маленький нюанс. – сказал Джон, а после взял ботинки у меня из рук. – Они детские, – добавил он, и положил ботинки на место.

– Возьмем эти, – сказал он, а после показал мне светлые кроссовки на высокой подошве.

Присев на корточки возле меня, он приставил ботинки к моей ноге.

Я молча согласилась и направилась вместе с ним к кассе.

– Размер подошел? – поинтересовалась у меня приветливая женщина на кассе.

Я посмотрела на нее, потом на Джона, а затем на свои босые ноги.

– Я не знаю. – робко сказала ей я.

В этот момент Джон сразу перебил меня, сказав продавщице, что размер подошел.

Продавщица окинула меня взглядом и стала молча выбивать чек.

– Прошлые ботинки натерли страшные мозоли, пришлось выбросить их в урну и купить новые. – сказал Джон продавщице.

Выслушав его, она улыбнулась и отдала в руки коробку с кроссовками.

Через некоторое время, мы вышли из здания торгового центра и Джон предложил мне присесть на лавку, чтобы обуться.

– Послушай, Джон, сказала я, пытаясь завязать шнурки на ботинках. – ты думаешь твои друзья не посчитают меня странной?

Услышав меня Джон задумался, а после, туго завязал мне шнурки. Через пару минут он ответил мне:

– Наверное, посчитают, и что с того?

– Но, что ты им расскажешь про меня?

– Еще не придумал.

Просидев молча еще некоторое время, мы пошли в сторону неизвестного мне места.

Приближалась ночь и город уже давно засверкал фонарями. Движение машин участилось, ровно также, как и увеличился поток людей. Я неуверенно шла вслед за Джоном, совершенно не понимая, что ждет меня впереди. На ногах моих были странные ботинки, в которых я чувствовала себя совсем непривычно.

Мы подошли к старому зданию, возле которого толпились люди. Многие из них курили сигареты, пили спиртные напитки и громко разговаривали друг с другом. В свете неоновых вывесок я с трудом различала их лица.

Джон взял меня за руку и повел сквозь людей. Мне казалось, будто я погружаюсь в плотное облако резкого, табачного дыма, грохота музыки и людских голосов.

Пройдя внутрь мы оказались в темном, тесном помещении с очень громкой музыкой. Я ощущала сильный дискомфорт, поэтому крепко держала Джона за руку, боясь быть задавленной этой толпой. Я озиралась по сторонам, в абсолютной, шумовой растерянности.

Джон продолжил идти и в скоре, мы подошли к лестнице, по которой спустились в нижний зал. Здесь шумная музыка сменилась на ритмичную, люди вокруг танцевали, плотно обтекая тела друг друга. Ближе к стене располагались небольшие столики, которые почти полностью были заняты людьми. Я по-прежнему робко оглядывалась по сторонам, держа руку Джона и покорно следуя за ним.