– Папа, мне всего шесть!

– Он шутит, не слушай его. Так что, договор?

– Да! Спасибо, мамочка, я тебя люблю!

Наконец настал тот день. Амелия переживала, что ей обычно не свойственно. Переживание было приятным. Переживание от чего-то неизведанного, чего-то, что предстоит изведать. Мари и Джером вместе проводили её в школу. Мари осталась ждать её после уроков. Первые занятия прошли за полтора часа. В классе было немного детей: Лео, Амелия, трое парней – Габби, Крок и Курт, – которые постоянно докапывались до Лео ещё до школы, пара незнакомых Амелии, похожих друг на друга мальчиков и две совершенно разные девочки.

Время прошло незаметно для всех ребят, но…

– Мама! – крикнула Амелия на выходе из школы. Она шла вместе с Лео. – Это было просто… НЕ-ВЫ-НО-СИ-МО!

– Что именно? – спросила Мари.

– Ну не знаю, а мне понравилось… Учительница хорошо всё объясняла, – ответил Лео.

– Ну и ходи к своей учительнице как-её-там, – сказала девочка. – Мамочка, я думала, что не выдержу этого… Там дети… Сидят за столами и ковыряются в носу! А потом едят сопли… Почти все! – Амелия чуть ли не рыдала.

– Но тебя никто не обижал?

– Да её обидишь! – ответил за неё Леонард. – Себе дороже!

Вместе с нами учатся Габби, Курт и Крок, так Амелия их всегда побеждает.

Мари рассмеялась, но продолжила слушать ребят. Они рассказали, чем их кормили, как они играли на перемене, и, по словам Амелии, это были единственные счастливые минуты в школе.

– Я туда больше не вернусь! Я даже готова дать папе десятку!

Лео стоял в недоумении. Мари не стала протестовать.

Предупредила учительницу, что Амелия будет учиться дома, и на следующий же день мать и дочь вооружились учебниками, пергаментом и перьями. Обучение с мамой Амелии нравилось не многим больше. Но лучше уж так, чем наблюдать, как Курт и Крок на брудершафт едят козявки. И дело не столько в маме, сколько в том, что девочке приходилось изучать. Первое время Амелия пыталась разобраться в том, что есть что. Она многого не понимала, а когда она чего-то не понимала, злилась. В конце концов девочка выучила алфавит и научилась складывать и отнимать числа. Из алфавита у неё получалось писать слова, хоть без ошибок и не обходилось. С арифметикой дела обстояли ещё лучше: как только она поняла механизм сложения и вычитания – дела пошли в гору. Правда, пока не появились деление и умножение.

К десяти годам девочка выросла не только физически, в знаниях и умениях также недурственно прибавилось. Пока ребята в школе изучали положенный материал, Амелия и Мари опережали их на год. Со временем Амелии всё больше и больше нравилось учиться.

Что осталось неизменным в ребёнке, так это её любознательность.

Однажды Амелия с родителями пришла в гости к дедушке. Стоит подметить, когда Лютеру исполнилось шестьдесят, он перестал принимать больных – решил больше времени посвящать родным – и передал все свои знания единственному ученику. Нынешний доктор прибыл к нему из Галамута. Говорил, мол, раньше они с отцом и матерью жили здесь и отец тоже прослыл доктором.

Тогда стояла холодная зима, близился новый год. Девочке недавно исполнилось десять. В тот день они сидели за столом, дедушка угощал гостей разными яствами: кролик, виноградный морс, холодец из баранины. Нашлось место и для десерта в виде тыквенного пирога, и для свежих овощей, которые Лютер выращивал круглый год в переоборудованной комнате для больных. Теперь там расположился настоящий сад: Лютер сделал всё по уму. Прежде чем сделать своего рода теплицу, он добавил несколько капель зелья чёрной дыры внутри комнаты.

Лютер досконально изучил это зелье и понял, что в небольшом количестве оно может расширить пространство. И правда: всего пары капель хватило, чтобы сделать старую небольшую комнатку для больных на несколько квадратных метров больше. При этом снаружи ничего не менялось.