Госпожа Марта хотела что-то сказать, но трактирщик резко остановил жену. Все посмотрели в сторону Кристофа.

– Если после случившегося вы, святой отец, мне не откажете, я намерен продолжать петь в соборе.

– Почему я должен тебе отказать? Я этому только рад, так же, полагаю, как и все прихожане, которые тебя уважают.

Священник обнял Кристофа и быстро вышел из трактира.

– Ты словно забыл, что он ничем нам не помог, – упрекнула мужа госпожа Марта.

– Это неправда, мама, – заступился за священника Кристоф.

Трактирщик Франц остался доволен словами сына…

В тот же вечер посыльный принёс трактирщику поздравительную открытку от семейства архивариуса Августа и незаметно вручил Кристофу маленькое бумажное сердечко от Роземари.

Только госпожа Марта на этом не успокоилась. Воспользовавшись положением, женщина стала главной телохранительницей Меты от окружающих, так что госпожа Эллис начала к ней ревновать свою дочь, и было за что. Хитрая трактирщица рассыпала комплименты в адрес Меты и всячески задабривала девочку, делала ей подарочки. Попутно, как бы невзначай, обижала Эллис замечаниями, что у той никогда не было детей, что в лавке, вероятно, девочке скучно и что ей приходится прислуживать. А ещё госпожа Марта предложила Мете пожить у неё, где девочке, конечно, будет веселей и интересней, а работать не придётся. После таких ухаживаний трактирщицы Мета смотрела на женщину искоса. Девочке не нравилось, что обижают её маму.

Госпожа Марта всё время проводила в кондитерской лавке, как бы оберегая покой семьи госпожи Эллис. Лишь на ночь нехотя уходила к себе домой. Женщина не упускала случая, чтобы давать советы, что следует делать юной волшебнице: кому нужно помогать, а кому и вовсе не следует. Кондитершу это раздражало всё сильнее, но намного бо́льшие заботы ей доставляли многочисленные просители и просто любопытные, которые целыми днями толкались в лавке.

К великому удивлению госпожи Эллис, в городе оказалось очень много людей, обиженных на Аделину. Это и отвергнутые молодые люди, лысая молочница, «негр» Ян, почему-то вместе со своими собутыльниками, архивариус Август и даже сам бургомистр, который несколько раз появлялся возле лавки и порывался что-то попросить, только «телохранительница» Марта не позволила. Видимо, у женщины были к нему свои счёты.

– Этому-то что здесь надо? – возмутилась госпожа Эллис. – Все знают, что Аделина не тронула его сына, хотя и стоило проучить. Не такой хороший этот Марк, как хочет казаться!

Все, кто собрался возле кондитерской, что-то хотели для себя и требовали призвать к ответу злую колдунью, много лет досаждавшую тихой миролюбивой Коронарии. С ними к кондитерской потянулись нищие и больные, алчные и завистливые и обыкновенные зеваки. Всё это мешало торговле, а после подаренного городу праздника госпожа Эллис нуждалась в средствах.

Едва ли не каждый второй житель города просил о встрече с чудесной девочкой и по-своему, лестью или никчёмными подарочками, пытался задобрить её, а также госпожу Марту, как близкого друга семьи. А сама трактирщица чувствовала себя всё более важной персоной и развернула кипучую деятельность на всю Коронарию, чем немало смущала не только госпожу Эллис, но и своего мужа.

В то время, как у дома госпожи Эллис собирались толпы людей, отец Антоний сетовал, что за несколько недель потерял половину своих прихожан.

В конце концов план госпожи Марты сработал. Под защитой юной волшебницы ненавистной Аделине была объявлена война. С подачи трактирщицы Мета быстро вернула волосы молочнице, а башмачник Ян избавился от негритянского цвета кожи. При этом госпожа Эллис заметила, что с каждым совершённым чудом дочка всё больше уставала. Девочка ощущала слабость, и у неё начинала болеть голова. И самой кондитерше весь этот круговорот вокруг Меты начинал порядком надоедать. Она пыталась охладить пыл госпожи Марты, но та её открыто игнорировала.