– Матушка-Божиня, – гаркнул-ахнул бородатый верзила, отчего-то смутно знакомый. Из стражи, наверное.

Госпожа ответила яростным рычанием, гости повскакивали, кое-кто из наездниц неуверенно пискнул, но большинство женщин выжидательно уставились на Инан.

– А ну не пугайте котёночка, – прикрикнула оборотница. – Кошек не видели?

– Да этакий котёнок всех тут сожрёт и ещё голодным останется, – нервно хохотнул кто-то из гостей.

– Зачем всех? – лениво удивилась Инан. – Только тех, кто не заплатит. Эй, Ейра, – оборотница поймала за руку сбежавшую с лестницы помощницу, – проводи эту парочку наверх и дай что-нибудь переодеться.

– Ой, вас всё-таки пустили, – обрадовалась наездница и к вящему недовольству кошки и Ссадаши повисла на руке Дейны, томно прикусывая нижнюю губу. – Останетесь на ночь, госпожа?

Дейна предположила, что Шерр всё-таки добрался до прелестной наездницы, так как бедро женщины скользнуло между её ног… и было выпихнуто хвостом наагалея.

– На ужин, – с улыбкой протянул наагалей.

– Мы же хотели только переодеться, – встрепенулась Дейна.

– Тащиться в город лишь ради этого? Раз мы пришли в такое прекрасное заведение, то не грех выпить и поесть, особенно после наших приключений. Госпоже Инан будет интересно послушать, где мы пропадали.

– Накрой здесь, – Инан кивнула в сторону столика у окна, за которым она сама имела обыкновение принимать гостей. – На меня тоже прибор поставь.

– Прибор поставлю, а чарку нет! – решительно отмела Ейра и поманила гостей за собой наверх.

Поднялись они на третий этаж и зашли в просторную комнату, заваленную вещами и расположенную под самой крышей. Скошенный потолок покрывали деревянные панели, и с них опускались яркие занавеси, гроздья светильников, шкуры, цепи с крюками, пахучие букеты сушёных цветов и трав. У стен штабелями стояли сундуки, сундучки и сундучочки, короба и корзины с тканями, рулонами валялись шелка, замша и хлопок, у единственного окошка корячился мощный стол с медвежьими лапами, усыпанный швейными принадлежностями. Справа от двери, в углу, стояла уже знакомая Дейне ярко-алая ширма, расписанная золотыми журавлями. Видать, поленились обратно в подвал тащить.

– Ой, господин, у вас такая прекрасная фигура! – радостно защебетала Ейра, которой впервые выпала удача одеть нага, а не раздеть. – Вам подойдёт почти всё.

Наездница выдернула из кучи первую попавшуюся тряпку и воодушевлённо уставилась на полупрозрачное голубое платье. Ссадаши вздрогнул и поспешил отползти.

– Не стоит трудиться, мне бы просто слегка застирать верхнюю одежду, – наг распустил пояс и изящным, небрежным жестом отвёл руки назад. Перемазанные, но всё равно роскошные одежды пышным облаком сползли на пол, и мужчина остался в длиннополом нижнем одеянии белого цвета. На нём тоже кое-где проступали пятна, просочились через ткань верхнего, но Ссадаши счёл, что и так сойдёт. – За столом посижу в этом, а во дворец доползу и в мокром.

– Как пожелаете, – ничуть не расстроилась Ейра и, подобрав сброшенную как змеиная шкура одежду, заглянула куда-то вглубь комнаты. За занавесь, в угол под самым откосом крыши. – Сеша, я знаю, что ты здесь. Вылезай живо.

Зиранский золотисто-алый ковёр зашевелился, и из-за сундука, на котором он лежал, вылезла девчонка. Ссадаши уже видел её в храме Богини-Матери. Шкодливая мордашка с лисьими раскосыми глазами. Сеша смотрела на гостей, главным образом на нага, насторожённо, но без особого страха. А на кошку и вовсе уставилась с жадным любопытством. Госпожа Инан запрещала ей спускаться вниз вечерами и ночами и общаться с гостями, да девчонка и сама не рвалась к пьяным мужикам, пришедшим за женской лаской. Но она уже знала, что мужчин со змеиными хвостами можно не бояться. Все они считали её ребёнком и следовали примеру мамы Инан: прогоняли наверх. Некоторые разрешали недолго посидеть рядом и угощали конфетами, которые зачем-то приносили женщинам. Сеша не понимала такого расточительства. Итак платят, чтобы здесь гулять, ещё и подарки таскают. Но от конфет никогда не отказывалась.