Нет-нет, всё сложилось очень неплохо. Не так, как он предполагал. Лучше!

Ссадаши предвкущающе облизнулся, представив лицо хранительницы, когда та узнает, как сильно ошиблась. О, это прекрасное суровое лицо побелеет от ярости или покраснеет?

– Уже задумал, как будешь над девочкой издеваться? – Вааш посмотрел на друга с укором.

– Ты плоско мыслишь, – фыркнул Ссадаши. – Я подарю ей незабываемые воспоминания. Человеческая жизнь так коротка. Разве плохо, что я пытаюсь расцветить её?

Вааш угрюмо посмотрел на него. Ссадаши обожал развлекаться за чужой счёт, и да, его развлечения оставляли неизгладимые воспоминания. Вроде и судьбы не ломал своими шутками, но людям в конце жизни точно будет что вспомнить, если им довелось повстречать этого бледного поганца. Добросердечный Вааш порой пытался предупредить незнакомцев о дурной привычке своего в общем-то неплохого друга, но почему-то к предостережениям мало кто прислушивался.

– Вот раскрою тебя, шкуру, чтоб девочка знала, каков ты… – вяло пригрозил Вааш, но Ссадаши только хмыкнул.

Что бы ни говорил Вааш, как бы ни ругался и ни размахивал кулаками, но он всегда принимал его, Ссадаши, сторону.

Привалившись к могучему боку друга, Уста наагашейдисы вытащил из-за пазухи смятый лист и тонко пропел:

– Вааш, смотри, что я нарисовал!

– Вот это морда, – оценил друг портрет Орясия Трупожора. – А, я же уже видел эту рисовашку…

– Эта морда руководила собранием со стороны вольных, – тоном ниже ответил Ссадаши. – Награду за поимку получить не хочешь?

– Я тебе в три раза больше заплачу, только чтобы ты в неприятности не ввязывался. Сам по себе неприятность, не ищи компанию из таких же проблем.

– Вааш, ну я же всё равно пойду на охоту… – вкрадчиво протянул Ссадаши. – Если бы не девочка, я бы к тебе и не обратился.

– А чем она тебе мешает? – Вааш с любопытством скосил на него жёлтый глаз.

– Выбраться в город нужно, а как же я без разрешения взрослых пойду? – хитро прищурился друг. – Я могу, конечно, показать характер и оставить эту сочную малышку связанной в своей спальне, но неужели ты её не пожалеешь? Первый день службы – и такое потрясение… Пусть хоть пообвыкнет.

– Понятно. И там, и здесь развлечься хочешь, – недовольно поморщился Вааш.

Ссадаши пакостно улыбнулся. Будет жаль раскрывать хранительнице глаза так рано.

– А чего ночью не пошёл? Только не затирай мне, что с дороги устал.

– Меня всю ночь какая-то мозоль допрашивала[1], – скривился красноглазый наагалей. – Раз семьдесят спросил одно и то же, описал меня до последней чешуйки… надо потом у него отчёт стащить, интересно, сколько насчитал. А когда узнал, что я был в двуногом облике, заставил обернуться и снял мерки с каждой части тела! Ну… почти с каждой. Право, хуже Роаша!

– Эт чтоб потом с тебя такой же вот портрет сваять, – Вааш кивнул на Трупожора. – Назовут Ссадаши… м-м-м… Мужежор!

– Фи, как неизящно, – кокетливо сморщил носик Ссадаши. – Обычно мне придумывают более благозвучные имена.

– Тролли тебя Вхыбом Сухмедячим[2] зовут, – глумливо припомнил друг.

Ссадаши аж вздрогнул. Крепко он тогда горному народу насолил, хотя сам того не желал. Против обыкновения.

– Ну так что? Поможешь устроить ловлю на живца?

Вааш скептически осмотрел, собственно, «приманку» и через плечо взглянул на невозмутимую Дейну. С Ссадаши станется действительно связать хранительницу и оставить её в спальне. Да и чего таить, страсть как хотелось посмотреть, как Ссадаши будет опекать этакая нянечка.

– Ладно. Позову парней из Рамма̀ша, сползаем погулять в город. За девочкой сам присмотришь или своих парней отрядишь?