– Теперь видно, что дочь скотовода, – поражённо выдохнул Шширар.

– Ты не имеешь права так поступить со мной! – Ронт орал, цеплялся за траву и всячески оттягивал момент расправы, надеясь привлечь внимание стражи. – Я виконт, сын графа, а не какой-то там конюх! Ты не можешь поступить со мной столь неблагородным образом.

– Я тоже дочь графа, – сухо напомнила Дейна, заволакивая мужчину на мостки.

– Ты женщина! – возмутился Ронт.

– Тогда у меня развязаны руки и мне необязательно вызывать тебя на честный бой.

С этим словами Дейна спихнула ругающегося мужчину в воду, слегка натянула кнутовище, чтобы путы не спали, и надавила ногой на плечо виконта, заставляя его уйти под воду.

Подождав, когда бульки на воде немного успокоятся, Дейна убрала ногу и позволила кашляющему и фыркающему мужчине вынырнуть.

– Извинения, – коротко потребовала она.

Страх и злость после встречи с кошкой смылись водой, и проснулась рассудительность. Ронт уже видел, что делала Дейна с упрямцами, и торопливо выдохнул:

– Я извиняюсь, извиняюсь! Я просто испугался, когда это исчадие напрыгнуло на ме…

Конце фразы заглушился бульками. Дейна меланхолично осмотрела прудик, кивнула знакомой придворной даме на другой его стороне и вновь позволила виконту показаться на поверхности.

– Кха-кха-ха… Я же извинился!

– Обещаешь, что больше ни словом, ни делом не обидишь господина Ссадаши.

– Обещаю, обещаю!

Дейна опять надавила на плечо мужчины сапогом, вынуждая его уйти под воду. В этот раз не выжидала слишком долго – путы всё равно слабли и кольца кнута расползались.

– Пх-ф-ф-ф-ф-фу-у-у-у… Да что ещё?!

– Предупреждение. Нарушишь обещание, и плавать будешь куда дольше. Понял?

– Понял!

Ронт торопливо выдернул из ослабевших колец ноги и отплыл в центр прудика, где Дейна уже не могла достать его своим скотским оружием. Мужчину тут же окружили плотным цветастым кольцом любопытные карпы, но они хотя бы не кусались.

Неторопливо свернув кнут и спрятав его под куртку, по которой мгновенно расползлось мокрое пятно, Дейна развернулась и посмотрела на остолбеневшего господина. И укорила себя. Наверняка перепугала.

– Всё хорошо, господин? – ласково спросила она.

Тот вздрогнул, дёрнулся и то ли мотнул головой, то ли качнул. Впрочем, испуганным он не выглядел. Скорее, немного ошалевшим.

Дейна приблизилась, отряхнула с ворота господина налипшую траву и, высоко подняв руку, прикрыла его лицо от солнечного света.

– Вы видели оранжерею? Там очень красиво и можно играть. Сползаем?

И, не дожидаясь ответа, подхватила под локоток и потянула за собой.

– А император-то злопамятен, – сходу заявил Ссадаши, заползая в гостиную покоев наагасаха и наагасахиа. – Два десятка лет прошло, для человека почти вечность, а он всё ещё таит обиду.

– Что произошло? – мгновенно насторожился Шашеолошу, прижимая к себе напрягшуюся жену. Та с подозрением и недоверием смотрела на ворот одеяния наагалея, будто ожидая, что сейчас оттуда выползет очередная змея.

Ссадаши сам невольно напрягся. Змея у него действительно была. Прихватил с собой, думая выпустить в парке, да забыл. Хранительница одним щелчком кнута всю память отшибла.

Плюхнувшись на подушки рядом с Делилонисом, который полулежал-полусидел, опираясь спиной на дремлющую кошку, Ссадаши взволнованно зашевелил хвостом. Вааш отвлёкся от очередного письма из дома и уставился на фиолетовый кончик, как кот на бумажный бантик.

– Он мне телохранителя подсунул! Вааш, ты им ещё не рассказал?

– Оставил это удовольствие тебе, – осклабился друг.

Шашеолошу и Делилонис только-только вернулись с первого из череды собраний глав, и последние новости ещё не успели их порадовать.