«За навод на место схрона полагается награда в сто золотых. За пленённого и живого – две тысячи золотом. За мёртвого – тысяча золотом. С любыми вестями о злодеюке идти к Ма̀ке Сирѐску в управу городской стражи».

Ещё ниже размашисто и коряво было дописано:

«Нет тела – нет денег!»

– Эй, что у тебя там? – насторожился Дел, а Вааш по-простому вырвал лист у Ссадаши из рук.

– Денежку заработать не хочешь? – ласково улыбнулся наагалей. – Только нам тело этого мужичка нужно…

– Думаю, через пару дней и твоё сгодится, – пророчески заявил Дел.

Солнце едва встало над горизонтом и высветлило небо, но птицы уже вовсю заливались щебетом и купались в покрытой росой листве. Дейна замерла посреди мощёной тропы и глубоко вдохнула свежий прохладный утренний воздух. В горле приятно защекотало, словно девушка сделала глоток воды, и она вздохнула ещё раз, глубоко и с большим наслаждением, впитывая в себя рассветное спокойствие. Жизнь вокруг уже не спала, но пока и не суетилась.

Влажная прохлада, пахнущая землёй и зеленью, взбодрила хранительницу. Поспать той не удалось, и женщина чувствовала себя отяжелевшей от ночного бдения. Увы, Дерри паршиво восприняла приказ императора, но заливаться слезами обиды, как поступили бы многие другие благовоспитанные девицы, не захотела. Вместо этого принцесса с яростными криками всю ночь разносила спальню и потрошила хорошенькие шёлковые подушки. Когда Дейна уходила, перья покрывали пол свежевыпавшим снегом.

Присев на корточки, женщина ладонями провела по сырой траве, смыкая их чашей, и, поднеся к лицу, с удовольствием слизнула холодненькие капли росы. Когда она была маленькой, дядя говорил, что роса – это эликсир, который пробуждает мир ото сна. И если выпить её, то сон отступит. Дейна уже давно выросла из сказок, но отяжелевшему телу вдруг стало легче, взор прояснился, и женщина, поднявшись, решительно продолжила путь.

У дворцовых стен Дейна свернула к казарме стражи и, не постучавшись, распахнула дверь. Полуголые мужчины, недавно сменившиеся и готовящиеся ко сну, повернулись к ней и тут же заулыбались.

– Дейна, ты к нам? – стащивший рубаху верзила с бритым черепом с явным расположением «подмигнул» хранительнице грудной мышцей.

– Нет, – спокойно отозвалась та, без смущения осматриваясь. – Дядька Ѝзен где?

– Он только что ушёл на Косую башню, – недовольно отозвался уже успевший завалиться спать молодчик. – Его смена.

Хранительница кивнула и уже хотела уходить, но бритоголовый окликнул её:

– Уходишь? А мож, по чарочке с нами? В кости перекинемся…

Товарищи посмотрели на него почти с ненавистью. После ночного дежурства хотелось отоспаться, а не слушать, как кто-то глушит дрянное пойло. Да и в кости вдвоём играть нет никакого интереса, значит, им отдохнуть точно не дадут. Тем более играть с Дейной! Можно сразу ей деньги всучить и пойти дрыхнуть. Везло девке так, словно она каждую ночь с Духами за лапы здоровалась!

– Тебя господин Горх ищет, – тяжело обронила Дейна и вышла.

Бритый застыл, а затем затейливо выругался.

– А чё ты к ней лез? – тут же отозвался один из товарищей тоном «сам виноват».

– Правда ищет или брешет? – повернулся к нему бритый.

– А мне почём знать? Она ж врёт и правду бает с одной рожей.

– Видать, прознала, что ты пред Горхом вину имеешь.

– Чё ржёшь?! – окрысился бритый, с досадой оглаживая голову.

Соврала, не соврала? Тёмные поймут эту бабу!

– Слышали, на днях спровадила одного из этих финтифлюшников обдирать цветы с любимого прудика принцессы? – припомнил лежащий страж.

– Да я сам видел и слышал, как она с такой же вот рожей заверяла его, что принцесса-де уснуть не может, если рядом лилии эти не стоят, – бритый досадливо сплюнул. – Не пойду к Горху! Как есть соврала!