– Как ты? – Спросила Суви.

– Все уже в порядке, меня выпустили из лазарета. – Ответила Лаура и улыбнулась, от чего ее мягкие черты приобрели невероятную солнечность. – Это ли не главное?

Инна усмехнулась, растрепав ее светлые, подхваченные теплом, волосы, сделав их легкие кудри на миг более плотными, какими обладала сама.

– Отлично, тогда тебе срочно нужен торт с розмарином и тимьяном. – Сказала Суви.

Лаура была не против, и заказала предложенный подругой торт, который тут же появился на зачарованной скатерти. Тогда Суви добавила:

– Себе я бы взяла запеканку с настурцией, салат из орхидеи, сыра и трюфелей.

На столе появился и заказ Суви.

Инна взяла себе чай из вербены и лепешку с сиренью. А Давид и Прия взяли себе по салату с фиалкой и орхидеей.

– А вот и моя вечная компания – Адельхейд, – раздался голос Иоланды за соседним столиком.

Суви улыбнулась ей, рассматривая завязанные в тугой хвостик белые волосы, светлые, точно кромка льда, глаза и тонкие черты лица.

Иоланда Линдберг, которую часто ставили в пару Суви на зельях, демонстративно покрутила пальцами – рядом с Суви образовалась иллюзия прекрасных георгин. Суви провела через них руку, и георгины начали разрушаться настоящими цветами, прорастающими сквозь иллюзию. Корни цветов оплели стул.

– Надеюсь, в этом году не я одна буду работать? – спросила Иоланда, деловито поправляя белые волосы.

Суви лишь улыбнулась ей. Прия хотела вступиться, но взгляд Суви заставил ее замолчать.

– Иоланда просто завидует твоей крутой силе. – Заверила подругу Инна, когда Иоланда отошла.

– Не бери в голову, это уже в прошлом, – ответила Суви и рассмеялась.

Радости четверокурсников не было придела: на старших курсах все занятия по астрономии стали практическими и проходили ночью в Астрономической башне. В обсерватории их ждал профессор Реген.

Парцифаль Реген считался долгожителем. Он родился в Кёльне в тысяча девятьсот третьем году, но все же был моложе профессора Вальдена.

Парцифаль Реген был высоким и к своим годам хорошо сложенным мужчиной. Его седые волосы были гладко зачесаны назад, острое лицо украшали тонкие губы и глубоко посаженные черные глаза. Парцифаль казался строгим, спокойным и угрожающе величественным. Одевался профессор всегда в дорогие, порой вычурные костюмы.

Элегантным жестом руки он указал на винтовую лестницу, по которой разрешалось подниматься только ученикам старших курсов и некоторым счастливчикам из младших, в число которых раньше входили Прия, Инна и Иоланда, последние к сильному раздражению Прии.

– Надеюсь, вы выспались, – бархатный голос профессора Регена звучал, казалось, только в их головах. – Телескопы ждут вас.

Ученики поднимались вслед за профессором молча, боясь проронить хоть слово. У самой двери профессор Реген сообщил тихо, с придыханием:

– Вы уже знаете, нам никогда не приблизиться к магии, таящейся в звездах, в глубинах космоса, за черными телами, – в его глазах блеснула печаль, – но всегда стоит пытаться.

– Сколько бы он отдал, чтобы оказаться в космосе? – прошептала Инна.

Прия ткнула ее локтем, грозно посмотрела, а потом так же шепотом ответила:

– Слишком много.

Спустя два часа занятия учеников стало трудно оторвать от телескопов. Даже те, кто не любил астрономию, не могли сдержать свой восторг от звезд, таких далеких и пленительных. Раньше они могли наблюдать лишь проекцию.

И только выйдя за пределы астрономической башни, они почувствовали усталость.

Вторник начался с дождя. Суви любила гулять под дождем, но сейчас дождь так подходил к настроению, что это раздражало. Суви хотелось солнца назло всему. Назло новости, что все еще не давала Суви покоя. Слова, произнесенные тетей Фридой, навсегда застряли в ее голове. И та мысль, которую Суви усердно старалась избегать, вырывалась наружу древним чудовищем.