– Взаимно. – замурчала Тару.

Ранним утром в городе пошел снег. Казалось, кто-то высыпал сотни бриллиантовых крошек на белоснежный покров. Все застыло, нетронутое, переливаясь огоньками. Мир выглядел прекрасным и чарующим. Такое редко бывало в этом маленьком городе.

Суви с наслаждением смотрела на укрытый снегом яблоневый сад. Ей захотелось прогуляться по нему, представляя, как в теплых убежищах спят феи, а между деревьями скрываются лесные духи.

На Суви была легкая льняная рубашка, наперекор погоде, и джинсы.

Надев новое зимнее пальто, Суви решила пройтись перед завтраком. Она любила гулять. Быть на природе, дышать ей, чувствовать ее так близко. Даже сквозь замершую землю ощущать заснувшие зернышки. А летом ступать босиком по мягкой траве.

Спустившись с лестницы, Суви услышала голоса, раздававшиеся из кухни. Дверь была слегка открыта.

– Ей шестнадцать, осталось немного, что зря тревожить ребенка? – спросила Фрида.

– Она моя дочь! Она должна быть со мной! – настаивал Иво Тамме.

Суви слишком давно не слышала его голос, чтобы помнить.

– Дочь? – Удивилась Тильда, – ты хоть раз навестил ее? Ты был на похоронах Астрид? Ты был рядом со своей дочерью, когда ей было плохо, когда она нуждалась в тебе? А когда Астрид оставила Суви, почему не предъявил права?

– Я был в горах, много поездок, работа! Я б-был… – легкие Иво судорожно сжались, не желая отдавать воздух, – знаю…

Наступила тишина. Суви представила, как отец виновато посмотрел в пол, а тетя Тильда гордо приподняла подбородок. Суви тихо дошла до двери, откуда могла видеть только Фриду и Эди. Всегда спокойный вид Эди сейчас вызывал тревогу. Разговор продолжился, когда Иво смог совладать с собой.

– Я понимаю, что виноват. Но Суви должна жить у меня, я ее отец со всеми правами, по закону. Суви родилась, когда мы были в браке.

– У тебя нет прав. И девочку отдали нам. Так решила Астрид, и правильно сделала. – Чтобы успокоиться, Тильда без магии накрывала на стол.

– Если не хотите мирно, не знаю… Я пойду в суд! Магический, обычный, любой!

– Ни куда ты не пойдешь! – со сталью в голосе сказала Фрида. Внешне она оставалась спокойна.

Суви видела, как лицо Эди стало каменным и красным. Былая робость превратилась в суровость старого воина. В его голове не носились мысли, они сложились в четкую линию.

– Пускай сама решает, я только из ее желания с этим смерюсь. Но мы очень привязались к девочке, и, уверен, она к нам.

– Мне жаль Эди, но так будет лучше для Суви, со мной, в Таллине. – уже деликатно сказал Иво.

– Вот! Вот почему моей сестре не стоило выходить за тебя! У тебя же камень вместо головы! У всех чистокровных бывают осечки!

Иво резко дернулся, задев соусник. Соус пролился на новую скатерть.

– Зато я хотя бы считался вашими родителями за разумное существо! Странно, что они тогда не умерли от сердечного приступа! Так что и хорошо, что Суви хоть первые годы жизни с нормальным человеком провела, в достойном обществе!

Вместо того, чтобы кричать в ответ, Матильда с волнением посмотрела на пуще прежнего покрасневшего мужа. Фрида в это время со спокойным видом зачаровала пятно, чтобы оно исчезло.

– Эди, милый… – Тильда ласково положила руку на его плечо.

Эди кивнул жене, уставившись в пустую тарелку. Суви никогда не понимала, почему ее предки так носились с чистотой крови. Подумаешь, полукровка или просто человек. Что же тут такого?

– П-прости, – поспешил сказать Иво.

– Может, вы все же дадите мне решать? – Суви вышла вперед и строго сдвинула брови. Фрида, заметившая племянницу намного раньше, улыбнулась ей, – мне скоро семнадцать, я могу сама выбрать!