Эту ночь мы решили поставить чатраг (натянутый на палки лоскут прочной ткани) у одного из озер. Потрапезничать остатками лепешек (уже достаточно твердых) и переночевать здесь. Привязали горбатых страшилищ к каким-то обломанным почерневшим стволам, торчащим из озерной глади (утром они еще должны были показать нам на воду). Воздух тут уже через ноздри обжигал солью».
Земля, где обитают ама
Когда драгоценные солнечные лучи лишились возможности проникать в образовавшееся отверстие, читать стало совсем трудно. Всадник с талантами диперана умолк. А его спутник уловил где-то далеко топот копыт, лязг металла и звуки людской речи – в том числе грубый мужской хохот. Сказав, что пойдет навстречу гостям, он привычно взобрался по импровизированным ступеням на поверхность и исчез в направлении далекой группы людей.
Сасан все же не выдержал собственного любопытства. Он перетащил очередную стопку артефактов под тот самый пролом, благодаря которому он с земляком оказался тут – лучи солнца упали на стопку табличек. Только после этого он продолжил чтение, поглотившее все его мысли.
«По легенде мужчина (мардан) и женщина (зан) созданы Акхтабом по одному подобию. Оба могут воевать, а, значит, и пировать. Но потом женщины сказали «Мы рожаем детей, готовим пищу всему вису, да еще воюем. А что делаете, вы, мужчины? Только воюете и охотитесь. Вот и владейте саком (большим ножом), луком и копьем сами. А нас на это не отвлекайте! На нас держится очаг». С тех пор женщины у нас, хостов, берут в руки лук или сак лишь по крайней необходимости. Но былины от патаров, рассказанные их дедами, указывают: есть странные зан.
Они зовут себя «ама», решив дилемму по своему: стали и рожать, и воевать. Но из их списка обязанностей пропало хозяйство. За очагом, мол, закреплены отдельные люди. Пиллай перед тем, как попрощаться, молвил следующее. В 2-3 днях пути дальше по курсу, когда «соляная пустота» перейдет в слабо холмистое место с более высокой и сочной травой, мы увидим смерть («марг»). Говорят, всех мужчин там попросту… убивают. Поэтому мы, все пятеро, через пару дней устроили вокруг себя небольшой вар, зажгли его и стали совещаться по поводу слов «заречника».
Каждый в волнении сжимал в руках глиняный амулет, висящий на шее – «сваруну» (изображение Акхтаба, чьи лучи изгибаются вокруг него, загибаясь направо). Говорят, такой должны были носить и предки наших родичей хестов, рассказ о судьбе которых представлял собой не более чем миф.
Однако наши долгие споры были прерваны проклятым Вайю. Сначала пылью нам чуть не выдавило глаза и не содрало кожу. Смерч поднял вверх все! Соль, песок, соленую воду озер, а затем наши пожитки (чатраг в первую очередь) и нас самих, как бы закрутив все это в воронку. Старейшины (которые у нас были и жрецами) именно так и описывали «самый низ мира», «дом Вайю» или «Марг». Все это были названия того самого природного явления, которое на нас «напало». Все это произошло как бы в одно мгновение. Слава Акхтабу, саки крепко держались у нас за поясами, а дротики мы мертвой хваткой сжимали в руках… С этими единственными предметами мы и поднялись в воздух. Вайю закружил нас в варе (по кругу), а потом понес куда-то вдаль. Не помню сколько мы барахтались в нижних пределах неба (от восхода до заката светила или несколько дней). Разумею я лишь, что спасло нас божество воды, подставив при падении какое-то тухлое болотце. Удар был такой силы, что один из нас (Навш) потерял сознание…
И нам пришлось его вытаскивать, пока он не захлебнулся в смрадной жиже (кстати, смрад на хостийском тоже называется «марг»). Выйдя из неглубокой трясины, отороченной от прочей местности тростником, мы даже не стали разбираться в том, где оказались. Голова кружилась так, что всем пятерым было удобнее лечь на траву (а ее здесь действительно было много – Пиллай не соврал). Перед глазами (с провалом в сон) оказалось лишь постепенно отмывающееся от пылевой завесы небо. Вдали окрашивалось краснотой. Это было красиво!