– Не по существу ты, Никанорыч, – прогудел бас из угла.

– Вы лучше нам расскажите вот про что… – Лысый мягко оглядел Никанорыча. – Представь себе, что ты заваливаешь печь, всунул мульду с железом в печь, и вдруг машина встала, никак не хочет трогаться. Что ты будешь делать?

У Никанорыча под усами спокойная улыбка.

– Ну, ясно, в первую очередь обращу внимание на то, есть ли ток в линии. Если работают другие машины, горят контрольные лампы, то, значит, ток есть.

– Ну, положим, обратил ты внимание, ток есть, а дальше что? Машина ведь стоит!

– В первую очередь надо выключить рубильник, обесточить машину, а потом уж по порядку смотреть: может быть, с поползушек слетела тралея, бывают такие случаи: ищут час причину, отчего машина стала, а на поползушки не обращают внимания. Затем осмотрю контроллеры, иногда щеточка не касается сегментов. Если и тут все в порядке, тогда надо осмотреть провода – нет ли обрыва, не отгорел ли башмачок. Если же и тут все в порядке, тогда дело в сопротивлении или моторе…

– Хватит, хватит, – одобрительно мотнул головой лысый.

Мастер Ноликов аж крякнул от удовольствия. А Мензинский пожирал старика удивленно выкатившимися глазами. В списке он размашисто поставил «хорошо». На этом хотели прекратить вопросы. Но Ноликов задает еще один:

– Что ты скажешь, старина, насчет коммутатора?

Никанорыч просиял, будто ожидал этого вопроса, выпрямился:

– Может быть, схемку, чертежик нарисовать, понятней будет?

– Пожалуйста!

– Давай, давай!

В две-три минуты Никанорыч начертил на доске сложную схему коммутатора. Но когда он отошел от доски, мастер посмотрел на схему и часто-часто заморгал, а Мензинский недовольно сморщился. Из-за столов выкрики:

– Зашился Никанорыч!

– Это ж ты который коммутатор чертишь, что на машине или из головы?

Никанорыч презрительно взглянул в сторону кричавшего и стал объяснять:

– Когда поворотом штурвала включаете контроллер, ток идет по этим проводам, – Никанорыч ведет пальцем по меловой линии, – идет через эти моторы, опять через коммутатор и уходит в линию. Оно на первый взгляд непонятно: такого коммутатора у нас еще нет. Это я хочу предложить такую схему. – Никанорыч виновато запнулся, немного покраснел и, вынимая из бокового внутреннего кармана толстый пакет, сказал: – Вот тут у меня поясней выведено. – Развернул во весь стол лист бумаги, на котором нарисованы две завалочные машины, а под ними несколько чертежей. – Давно думал такую штучку проделать: стоит у нас коммутатор внизу под кареткой, течет на него мазут, грязь. Чуть плохой контакт где, искорка – изоляция воспламеняется, и – пожар. А сколько раз горела машина! Стоит она потом на капитальном ремонте, а производству тысячи убытка. Вот если сделать коммутатор по моему проекту да поставить его над кареткой, никогда никакой аварии не получится, и можно будет убрать пять лишних тролей. Осмотр делать ему будет легко, потому что весь он наружи.

Стол с чертежом окружили курсанты. Они толкались, отжимали друг друга. Каждому хотелось взглянуть на Никанорычево изобретательство. Лысый уткнулся в рисунки. Водя карандашом, рассматривал чертежи, твердил:

– Так, так… Это значит… рубильник… линия… перемычка… – Потом как вскинет свою арбузную голову, как вскрикнет: – Долотов! Знаешь, что ты сделал?! Америку вторую открыл. У нас в БРИЗе с десяток предложений о переделке коммутатора имеется, но никому и в голову не пришла такая простота. Вы посмотрите, товарищ Мензинский, на чертеж! Красота! Какая кропотливость и в то же время ясность!

Лысый сияет, восторженно твердит:

– Замечательно! Удивительный случай! Это предложение обязательно пройдет. Долго вы над ним работали?