– Ваша основная задача – координировать встречи мистера Рокфорда, – говорит она, без малейшего намёка на эмоции. – Вы будете управлять его календарём, организовывать звонки, составлять документы и отчёты, а также обрабатывать входящую корреспонденцию. Кроме того, по мере необходимости, вам предстоит сопровождать его на важных переговорах и в командировках. Иногда придётся решать вопросы вне офиса, включая личные поручения.

В голове уже мелькают мысли о том, как это всё захватит мою жизнь. Я понимаю, что от меня ожидается не просто выполнения задач, а способность держать всё под контролем, быть незаменимой в этом строгом и организованном мире.

– Работа включает ненормированный график. От вас потребуется всегда быть на связи, реагировать оперативно и точно. Если появятся вопросы, которые не сможете решить самостоятельно, будете передавать их мне, – добавляет она.

Её голос звучит механически, словно она уже сотни раз проговаривала это другим людям. Я смотрю на папку с договором в своих руках и чувствую, как тянущее чувство тревоги постепенно нарастает. Моё внимание вдруг привлекает графа с указанием зарплаты. Когда я вижу эту цифру, мои глаза округляются от удивления. Сумма в три раза превышает ту, которую я могла бы ожидать на должности менеджера. Мой мозг на мгновение перестаёт работать, осмысливая эти цифры. Я не могу решить, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, эти деньги могут значительно облегчить мою жизнь. С другой, за такую зарплату, похоже, придётся работать круглосуточно и забыть о личной жизни. Я не могу изменить ситуацию, поэтому принимаю её. Но обещаю себе, что это будет временно. Всего лишь временный этап, из которого я выйду сильнее.

После собеседования я выхожу из кабинета, чувствуя, как напряжение сжимает каждую мышцу. В голове всё перепутано, и я не могу избавиться от чувства, что этот день затянулся без всякого смысла. Я направляюсь к лифту быстрым, решительным шагом, будто хочу выместить на нём всю накопившуюся злость. Двери закрываются, и лифт начинает медленно опускаться вниз на этаж парковки. Я не думаю о том, что происходит вокруг, тяну руку к телефону, не глядя. Набираю номер детектива, разговариваю с ним коротко и резко, ни на секунду не давая себе расслабиться. Мы договариваемся о встрече – я подтверждаю время и место, почти не слушая его, а затем отключаюсь, убираю телефон в карман и откидываюсь на спинку лифта, ощущая, как вся накопившаяся злость буквально кипит внутри. Чертов лифт движется слишком медленно, и я чувствую, как раздражение и усталость от этого дня накапливаются в каждом миллиметре тела. Хочется просто кричать.

Камеры в доме Майкла во время той вечеринки, видите ли, не работали. Какого черта? Что за идиотизм? Это просто выходит за пределы всякой логики. Как так получилось? Все, на что я рассчитывал – те проклятые записи с камер. Я был уверен, что именно видео поможет мне найти ее. Я мог бы отследить её движение, проследить, куда она ушла. И что теперь? Ничего. Все пропало. Отключенные камеры – ноль шансов. Мозг закипает, я чувствую, как напряжение нарастает. Слишком злой, чтобы сдерживаться, я резко бью по стене лифта кулаком. Глухой удар отдаётся в пальцы. Боль простреливает ладонь, но вместо того чтобы успокоиться, я ещё больше злюсь на себя за этот глупый срыв. Как же меня это бесит!

Но нет, это не случайность. Я точно знаю, почему эти камеры не работали. Майкл никогда бы не допустил такой халатности, у него всё всегда под контролем. Это была Стелла. Я могу поклясться, что это её рук дело. Она весь вечер флиртовала с мужчинами, демонстративно крутила хвостом, но побоялась, что камеры зафиксируют её мелкие интрижки, а потом Майкл устроит ей разбор полётов. Вот она и отключила их, чтобы замести следы. Типичная Стелла. Она всегда любила внимание, всегда стремилась, чтобы все смотрели на неё, но при этом боялась разоблачения. Её мелкие игры стоили мне шанса найти ту девушку. Если бы камеры работали, я бы уже сейчас знал, где искать. Мог бы сэкономить время.