В назначенное время Бенктона проводили в переговорную комнату. В просторном помещении было светло, как в операционной. Во внимание Билла попали пять переговорных ячеек, отделенных небольшой выступающей прозрачной перегородкой с телефоном на ней. По ту сторону стеклянного экрана находились заключенные. Та длинноногая женщина, что не понравилась Биллу, сидела в центральной ячейке. Ее голос слышен ярче других двоих более притягательных посетительниц. Мужья всех троих, как виделось Биллу, выглядели адекватными и не могли совершить ничего ужасного, чего нельзя было сказать о Джоне, сидевшем за стеклом в ближней ячейке. Его лицо выглядело более злым, чем раньше, поседевшие длинные волосы растрепаны, щеки провалены, а глаза выпучены, вот-вот выскочат из орбит. Билл подошел к стулу, присел и дрожащей рукой взял переговорную трубку. Джон ехидно улыбался.

– Мама и Чарли мертвы! – с трепетом в голосе произнес Билл.

В эту секунду ни один лицевой нерв Джона не напрягся.

– Я знал, что это случится, – холодно сказал Коннел. – Жаль Чарли.

– Ты действительно мой отец? Почему вы сразу об этом не сказали? – отважился спросить Билл.

– Это не так просто, – осмысленно говорил Джон, водя пальцем по стеклу. – Если ты все знаешь, то открою небольшую тайну.

Вмиг все тело Билла покрылось потом, а по спине прокатилась дрожь. Он крепко сжал трубку в руке и плотнее прислонил к уху. Джон продолжил говорить.

– Я с твоей матерью познакомился еще в пятидесятом году. Тогда она работала медсестрой в больнице Нилза. Меня доставили туда с огнестрелом. Она хорошо относилась ко мне. После того, как меня выписали, я с ней начал встречаться. Это длилось порядка трех лет. Когда я узнал, что меня снова разыскивают гангстеры, должен был исчезнуть, чтобы твоей матери ничего не грозило. Но она уже забеременела тобой. Я всячески ей помогал, через некоторых людей передавал деньги, продукты, одежду, – внезапно Джон замолчал. Билл непонимающе продолжал на него смотреть. Коннел вздохнул и добавил: – У меня действительно была жена, а насчет брата я вам с Чарли солгал.

– Но почему ты к нам так относился? – возмутился Билл.

– Я вырос практически один. Ни отца, ни мать никогда не видел. Меня вырастил Томас. Он заменял мне отца. Он был жесток, но справедлив. Я хотел, чтобы вы стали настоящими мужчинами, а не сопляками, какими я привык вас видеть. А в частности тебя!

– Ты хочешь сказать, что мы не могли за себя постоять? – повышая голос, спросил Билл. – Думал, что мы не справимся без тебя?

Прищур левого глаза Джона вцепился в онемелое лицо Билла. Парень заерзал на стуле в поисках удобного места. Он обернулся и посмотрел на охранника, стоявшего в нескольких шагах позади. Сглотнув горькую слюну, Билл прислонил к уху черную телефонную трубку.

– Билл, ты трус и эгоист! – сказал Джон. – Посмотри, к чему привели все твои попытки избавиться от меня. Ты все разрушил… убил своими же руками…

– Не правда! – занервничал Билл. – Ведь ты убил моих друзей… и мама начала пить из-за тебя!

– Ты сам в это веришь? – ухмыльнувшись спросил Джон. – Ты убил и друзей, и Чарли, и собственную мать.

– Нет! – закричал Билл и кинул трубку в стекло. – Нет! Нет! Нет!

Билл пытался спрятать за локтем слезы. Он оперся на стекло, а Джон продолжал говорить в трубку, зная, что тот не слышит.

– Ты, Билл, уничтожил семью… Ты поверишь в это… Ты убил… Это ты виноват… Ты… и больше никто… Каждый отвечает за свои ошибки!

К парню подошел молодой охранник и вывел его из комнаты. Билл не понимал, что будет дальше. В его голове витала тьма. Он старался навсегда забыть о разговоре с Джоном. В этом ему могла помочь Джессика.