Зайдя в дом, Мила увидела, что весь бардак, сотворенный Джоном, убран, картина повешена на место, а осколки разбитой посуды подметены и выброшены в урну. Посреди холла стояла шикарная корзина с цветами. Похоже, он и впрямь чувствовал себя виноватым. Мила нахмурила брови и грубым голосом спросила:

– Ради чего ты все это устроил? Тебе твой бизнес важнее нас?

– Я был не в себе. Во мне кипела злость. Я понял, что вы для меня важны! Черт с ней, с этой мастерской!

– А ты не подумал, что Биллу нужна помощь? Он сильно болен! И возможно… неизлечим! Ты об этом подумал?!

Джон подошел к Миле и Биллу и обнял их. От мужчины разило спиртным. Парень сразу заподозрил неладное, но мама уже начала таять в объятьях Коннела. Ей в эти минуты было сложно что-либо доказывать и объяснять. Тем более Билл не хотел снова нарываться на скандал.

Джон принес ему большую шоколадку. Из холодильника достал бутылку виски и предложил устроить перемирие. Лицо мамы расцвело, как будто до этого ничего не случилось. Она начала суетиться и готовить закуски.

«Не может человек просто так натворить дел, а потом взять и извиниться, – думал Билл. – Что-то здесь не чисто!»

На часах два сорок. Билл присоединился к застолью только ради мамы. Джон предложил парню виски, но тот отказался.

– Скоро нужно забирать Чарли, – сказал Билл.

– Я съезжу за ним на машине, – пробормотал Джон, заглатывая алкоголь.

– Нет, я сам за ним схожу. Ты пьян, – сказал Билл, искоса наблюдая за повеселевшей матерью. – Тебе нельзя за руль. И так сегодня дел натворил.

– Билли прав, лучше останемся вдвоем, дорогой, – сказала захмелевшим голосом Мила, обвивая шею Джона своей рукой. – Он взрослый мальчик и сам сможет забрать Чарли.

Билл посидел еще немного и ушел. Спустя минуту Джон подскочил и последовал в холл. Он нервничал, мрачно поглядывал на развеселую Милу, пытавшуюся выбраться из-за стола. Его ладони потели, а верхняя губа подергивалась.

– Дорогой, ты куда? – спросила Мила.

– Скоро вернусь. Я вспомнил, что в мастерской есть вещи, которые могли уцелеть. Я только туда и обратно, – ответил Джон, поцеловал ее и вышел.

Билл знал, что до окончания занятий Чарли еще сорок минут, поэтому успевал заскочить к Джеффу и Питу в гараж. Тем более он находился неподалеку от школы. Бенктон дошел до секретного места быстро. После трех ударов в дверь ему открыл Питер. Тот, как всегда, уже пьяный и веселый.

– Хей, дружище, почему сегодня в колледже не был?

– Долгая история, Пит. А где Джефф? – спросил Бенктон.

– Скоро придет. Его родители заставили наводить дома уборку. Курнешь?

– Нет, спасибо. Что вчера было? – Билл осматривался, как в первый раз.

– Ты что, ничего не помнишь? Вот счастливчик! Ты же пришел к нам весь обдолбаный и цвета еще не различал. Потом мы поперлись бензин сливать из тачки твоей мамаши, а затем спалили какой-то сарай.

– Вот черт! Ничего не помню. А как я домой попал?

– Ух, ну этого я и сам не помню, – почесывая затылок, сказал Пит. – Я проснулся в кустах возле гаража. Тебя, вроде бы, Джефф довел. Он еще говорил, что ты пытался вскарабкаться на второй этаж, но пару раз упал.

– Ну, видимо, забрался. Вот отчего локти так болят, – потирая локоть, сказал Билл. – Есть что выпить?

– Конечно!

Питер налил в стакан бурбон, купленный у Буха за несколько долларов. Билл выпил, затянулся предложенным косячком. После этого сказал:

– Ладно, Пит, мне нужно идти. Джеффу привет, если вечером не заскочу. Но постараюсь прийти.

Погода была не по-сентябрьски жаркая. С утра до вечера светило солнце. Последний раз дождь шел пару недель назад. И то это трудно назвать дождем, когда землю орошает морось, которая длится всего час, а после ветер уносит все облака прочь на запад.