– Ну что же адмирал может приказать? – возражал Семенов.
– Может быть, курс переменить… не знаю, – замялся Редкин.
– То есть выйти из строя?.. Ну, это – вряд ли.
– Нет, вы все-таки доложите…
Офицеры расстались, чтобы больше уже никогда не встретиться.
Было 2 часа 20 минут. Вместо двух мертвецов в рубке лежало уже пять-шесть человек убитых. Стоять у прорези рубки означало верную смерть или тяжелое ранение. Адмирал Рожественский был уже ранен в голову. Наблюдение за противником велось теперь поочередно. Да и наблюдать было трудно. Броненосец буквально был окружен сплошной стеной воды от всплесков, подымаемых непрекращающимся ливнем снарядов, падающих в море вокруг флагманского корабля.
Находившиеся в рубке склонили свои головы ниже прорези и ожидали своей очереди вести наблюдения. Адмирал сидел, ежеминутно подымаясь, чтобы самому лично удостовериться в происходящем.
Дальномеры были разбиты – сначала один, а вскоре и другой. Без возможности измерять расстояние управление артиллерийским огнем из рубки потеряло смысл. Башни были предоставлены сами себе и должны были сами определять расстояние. Конечно, стрельба «Суворова» потеряла значительную часть своей боевой эффективности.
Рулевые были убиты. Их заменили лейтенанты Свербеев и Крижановский. Вскоре Свербеев был тяжело ранен. К окровавленному штурвалу подошел и взял его рукоятки в крепкие руки старший артиллерийский офицер Владимирский. На лице у него была кровь, но виду него был по-прежнему очень бравый.
Семенов, поднявшись в рубку, доложил адмиралу о положении на корме броненосца. Ответ Рожественского был таким, каким его ожидал Семенов:
– Пусть тушат пожар. Отсюда помочь нечем.
Фалы на броненосце давно сгорели. Грот-мачта рухнула. Нижняя рея фок-мачты снесена. Поднять сигнал уже было не на чем. Каждое движение флагманского корабля немедленно повторялось всей эскадрой. Ни о каком временном выходе из строя и описании коордоната, как это делали японские корабли, не могло быть и речи.
За четверть часа, прошедших от перемены курса «Суворовым», японский броненосный флот опять значительно опередил русскую линию и снова стал угрожать заходом с носа. Такая тактика давала адмиралу Того двойную выгоду. Во-первых, он угрожал обстрелять русскую эскадру продольным огнем, если она не переменит курса и ему удастся обойти русскую линию с головы. Если же русская эскадра повернет, то она еще более отойдет от курса, ведшего во Владивосток, и ей не удастся прорваться. Во-вторых, увеличивая дистанцию и уменьшая боевой угол, Того выводил из-под интенсивного русского обстрела свой флагманский корабль, по которому русские броненосцы также сосредоточено били, и, наоборот, увеличивал концентрацию огня своих кораблей по русскому флагманскому кораблю.
Конец ознакомительного фрагмента.