До начала улучшения погоды японцы не показывали никаких признаков беспокойства. Когда во второй половине дня 3 июля в еще штормовом Корейском проливе вновь появились их дозорные вспомогательные крейсера, они все время держались на приличном расстоянии от западного побережья Цусимы, не пытаясь приблизиться.

С утра 4 июля вспомогательные крейсера появились снова, но по-прежнему не проявляли излишнего любопытства, не став препятствовать начатым тральным работам. Сменившие их, по мере улучшения погоды, три истребителя также держались достаточно далеко от берега, ограничившись наблюдением за устьем Цусима-зунда.

Судя по всему, последовавшая вечером атака этого дозора нашими миноносцами не стала для японцев чем-то из ряда вон выходящим. Не было отмечено никакого всплеска активности в переговорах по беспроволочному телеграфу. Такое уже случалось и раньше, причем не однажды. Не приняв боя, противник охотно отошел за остров Ару-Сому. Его не преследовали, но продолжали наблюдать с аэростатов, сообщая обо всех маневрах. Когда эти же три истребителя попытались приблизиться к Цусиме, но уже севернее, их снова встретили, заставив отвернуть. К этому времени отвлекающий конвой уже начал свое движение, и его дымы наверняка были видны японцам.

Они начали активный радиообмен, явно клюнув на наживку. Скоро с шара над Окочи сообщили, что наблюдают движение паровых судов северо-восточнее и восточнее Цусимы в направлении отвлекающей группы. Из-за большой дальности и начинавшихся сумерек определить типы приближающихся судов не удалось, но шли они не быстро. До заката насчитали уже пять вымпелов, шедших с разных румбов примерно в пятнадцати – девятнадцати милях курсом на северо-восток. Их скорость была определена в десять, максимум двенадцать узлов, так что до темноты они никак не успевали выйти к конвою.

Когда в 19:40 с «колбасы» висевшей над Озаки, сообщили, что южнее и западнее Цусима-зунда воды пусты, из пролива между двумя половинками Цусимы начали вытягиваться броненосцы и крейсера. Следуя за парой трофейных пароходов, шедшей, на всякий случай, с тралом по уже протраленному фарватеру, отмеченному вехами, эскадра вытянулась в длинную колонну, медленно продвигаясь на запад по кратчайшему расстоянию до безопасных в минном отношении вод.

Ход вынужденно держали не более пяти узлов, так как тральная пара на большее была не способна. Под парами сначала держали только котлы для этого хода, поэтому дыма было не много. Сильнее дымили лишь броненосцы береговой обороны да «Наварин», имевшие старые огнетрубные котлы, которые нужно было долго раскочегаривать. Насколько было видно с эскадры, горизонт был пуст. Аэронаблюдатели это подтверждали.

Расставшись с тральщиками за стометровой изобатой, все так же не спеша повернули на юг, постепенно ускорившись до девяти узлов. Уголь использовали только отборный боевой, чтобы меньше дымить. Почти достигнув южной оконечности Цусимы, начали поднимать пар во всех котлах, готовясь дать полный ход. Быстро темнело.

Благополучно обогнув мыс Коозаки, расстались с последними двумя сопровождавшими эскадру пароходами, оставшимися под мысом до особых распоряжений, и двинулись к Симоносеки. Обмениваться любыми световыми сигналами было запрещено. Отставшим по техническим причинам судам предписывалось возвращаться в Озаки самостоятельно. Временами находил дождь. С юго-запада шла тяжелая зыбь, быстро начавшая слабеть, как только миновали остров Икисима, оставшийся где-то справа милях в десяти от эскадры.

Около полуночи с юга стали слышны звуки выстрелов. Почти сразу радиостанции всех кораблей начали принимать телеграммы, идущие японским кодом. По нескольким удачно взятым пеленгам определили, что часть неприятельских передатчиков работает к югу от эскадры, на небольшом расстоянии, где по расчетам должны были находиться наши крейсера, но от них никаких известий пока не было. Согласно отправленному им с «Кореей» боевому приказу, они должны были сообщить по радио о встрече с крупными силами противника, если таковая произойдет, но бронепалубники молчали.