Чтобы безопасно обогнуть рифы, отряд развернулся на северо-запад, держа малый ход и ведя постоянный промер глубин. Выйдя на глубокую воду, снова построились в кильватер, начав вскоре склоняться к востоку, постепенно выйдя на исходный северо-восточный курс. Опять дали полный ход, стремясь компенсировать новую задержку. Неожиданное маневрирование у маяка увеличило общее отставание от графика выдвижения на исходные позиции почти до часа, наверстать которое до соединения с главными силами флота крейсера так и не успели.

Приблизившись к проливу Хирадо, ход снизили. Сразу обнаружили неизвестное судно, шедшее без огней в пролив. Преследовать его не стали. Справа по борту проплывали тени островов Икитсуки и Азуши-Ошима. Скоро впереди открылся островок Футагами, лежащий уже на входе в пролив Кии. Его обогнули с юга, обнаружив в отдалении справа несколько судов, двигавшихся в направлении селения Хирадо, на северной оконечности одноименного острова. Их тоже не трогали, боясь спугнуть возможную добычу впереди.

Когда справа по курсу открылся остров Мадара, взяли чуть левее, войдя в пролив Кии. Теперь со всех крейсеров наблюдали вокруг интенсивное судоходство из малых каботажных пароходов и парусников всевозможных типов и размеров. Воды между мысом Коямазаки на южной оконечности острова Икисима и островами Мадара и Какара у южного берега пролива были буквально забиты судами, шедшими как от Симоносекского пролива, так и к нему. Все они двигались с погашенными ходовыми огнями, зато навигационные знаки на берегах самого пролива горели, хотя и вполнакала.

Быстро втягиваясь в промежуток между островом Икисима и рифами Хенджима и Куджима, лежащими на севере, и островами Модара и Кокора – на юге, все еще не обнаруженные противником, крейсера открыли ураганный огонь на оба борта по множеству хорошо видимых целей, не используя боевое освещение. В проливе сразу началась паника. Навигационные огни на берегу погасли. Кто-то пускал сигнальные ракеты, но ответного огня не было. Результатов собственной стрельбы разглядеть не удалось из-за ночной тьмы и большого хода крейсеров. Все наблюдатели были ослеплены вспышками первых же выстрелов, что вынудило снова заменить сигнальные вахты.

Но, форсируя самую узкую часть пролива, с «Богатыря» и «Светланы» наблюдали не менее пяти парусных и паровых судов на отмелях вдоль берегов Кокоры и скалах Хенджимы, часть из которых горела, освещая море и собратьев по несчастью вокруг. Кроме этих пятен света, все остальное полностью скрывалось в ночной тьме. Воды пролива совершенно опустели. Вероятно, все, кто здесь был, оказались либо на рифах, либо уже на дне. Заниматься спасательными работами и сбором пленных не стали. Времени для этого не было.

Как только русские начали стрелять, оказавшаяся у них на пути японская мелочь из прибрежного каботажа поспешила укрыться под берегом. Вспышки выстрелов были хорошо видны и позволяли определять, где находятся источники опасности. Но они приближались довольно быстро, вынуждая суетиться свои потенциальные жертвы.

В результате пароход «Рюхо-Мару» в 578 тонн, везший среди прочих грузов еще и керосин в жестяных банках, выскочил на камни Хенджимы. Часть этих жестянок раскатилась и была раздавлена другими грузами. От случайной искры керосин загорелся. Оказавшиеся рядом несколько рыбацких и каботажных судов тут же занялись спасением экипажа аварийного судна. Их надстройки и мачты ярко озарялись отсветами пожара.

Более никто не затонул. Еще три судна получили незначительные повреждения от обстрела, но, благополучно отстоявшись под берегом, самостоятельно продолжили движение с рассветом. Какими силами было произведено нападение на пролив, японцы так и не поняли. С атакованных транспортов и береговых постов сообщали о пяти больших кораблях или даже более.