Мотор звучно рыгнул, и весь автобус заполнило чёрным дымом.
«О, пожалуйста, пусть ЛАГЕРЬ ОПП ЕР-КРИ действительно существует», – подумал Чашек.
Когда дым рассеялся, друзья бросились к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. Оглянувшись назад, они увидели, как исчезает вдали их маленький городок. Они ехали по загородной дороге, и вместо домов и зданий видели цветы, лужайки и деревья. День стоял чудесный, и одного взгляда на прекрасные пейзажи Чернильных островов им хватило, чтобы снова обрадоваться, что они едут в лагерь.
– Знаете, этот автобус не так уж и плох, – сказала Чаша. – Надо только немного развлечься. Эй, слушайте, может быть, сыграем в «Глянь-ка, глянь-ка»?
Все пассажиры автобуса, как один, вскочили на ноги, затопали, захлопали в ладоши и радостно закричали. Нет лучшего способа убить время, чем выглянуть в окно и намёками попытаться рассказать остальным, что ты там видишь. Но едва Чаша открыла рот, чтобы сказать: «Глянь-ка, глянь-ка, я вижу что-то круглое как печенька», её перебил водитель, особенно громко прокашлявшись.
– Ну уж нет, барышня! – сказал Квинт и улыбнулся (такое впечатление, что впервые в жизни). – Правило номер девятнадцать!
Чашек, прищурившись, посмотрел на жёлтый лист. Да, в самом деле:
правило номер 19. никаких игр, особенно таких, в которых надо на что-то смотреть. перенапряжение глаз – это совсем не весело!
Все дружно застонали. Они уже начали думать, что долго сидеть в автобусе – не так и весело, как им поначалу казалось. Можно же попробовать хоть что-то? В окнах мелькали дорожные столбы; они пытались развлечь себя рисованием на лицах, пальчиковыми куклами, вязанием, выдуванием из стекла, чечёткой, высокой кухней, боулингом и даже реконструкцией великих морских сражений, но каждый раз Квинт поднимал руку, хмурился и строго показывал на жёлтый лист.
– Этот водитель становится настоящей занозой в специализированном устройстве для сидения, – сказал Чашек.
Кружек кивнул, потому что был совершенно с ним согласен. А вот Чаша просто ухмыльнулась.
– Оставьте его мне, – сказала она.
Подмигнув ребятам, она сползла со своего сиденья. Вдруг она появилась в дальнем конце автобуса, одетая в короткую курточку и маленькую плоскую шляпку.
– Телеграмма! – воскликнула она.
А потом снова исчезла. Через секунду Чаша появилась в другом ряду.
– Телеграмма!
А потом в следующем.
– Телеграмма!
За несколько секунд она успела выскочить из шести чемоданов, трёх ланчбоксов и даже бардачка. Квинт стрелял глазами с места на место, пытаясь найти её, но она всегда оказывалась чуть быстрее. А потом, когда он окончательно упустил её из виду, послышался громкий БАМ!
Чаша сидела на лобовом стекле. «Телеграмма!» – безмолвно произнесла она.
Квинт даже не заметил, как она уселась прямо на руль.
– Телеграмма для мистера Квинта, – сказала она.
– Мистера Квинта? О, да это же я!
Нельзя укорять водителя за то, что он так разволновался. Такие недружелюбные люди, как Квинт, редко получают хоть какую-то почту, не говоря уж о телеграммах. Он быстро расписался в ведомости, и Чаша, как настоящий профессионал, протянула ему аккуратно запечатанный конверт.
– О боже, о боже, о боже, о боже, о боже! – пропищал Квинт и потянулся к телеграмме.
И тут Чаша отдёрнула её.
– О-о-о-о-о, вы только посмотрите, – сказала она. – Как прискорбно. Я бы с большим удовольствием отдала её вам, но – чёрт побери! – это против правил!
И она сунула конверт обратно в карман.
– Подождите! – взмолился Квинт. – Здесь, должно быть, какая-то ошибка.
Но Чаша покачала головой и показала на важный жёлтый лист с тридцатью восемью важнейшими и серьёзнейшими правилами. Что такое? Вы думали, что важнейших и серьёзнейших правил было всего тридцать семь? Ну-с, поздравляю, вы совершенно правы. Их