Ну так для подобного рода умозаключений сам уж подход необходим исключительно вот обиходный, дабы была возможность до самого конца более чем разумно взвесить все то, что имеет хоть какое-либо прямое касательство ко всей той донельзя унылой пасторальной действительности.

Поскольку надо бы всегда опираться вовсе не на те изрядно весомые тома всяческих отвлеченных философских сочинений.

Нет, действительно принимать во внимание надлежит разве что те самые конкретные беспристрастные данные из сущего разряда тех, что были столь кропотливо подобраны руками современной социологии, да и психологии в придачу, о некоем, надо сказать, всецело вот среднестатистическом индивидууме.

Заодно для данной цели потребуются и весьма точные определения, дабы нисколько не ошибиться при взвешивании всего того, что в человека было именно так более чем здравомысленно заложено всем тем весьма основательно взвешивающим все свои педагогические шаги, предельно во всем ответственным за свой труд воспитанием.

НУ А ТАКЖЕ еще, несомненно, важно, что вот именно еще уж было приобретено человеком в дар от природы… той самой, что извечно мудра – это лишь мы пока не в меру самонадеянны и слепо амбициозны.

16

Однако вылепила она человека доподлинным образцом животного мира, а посему в среднем каждый отдельный индивидуум столь во многом пока тот еще скот, и это одни лишь строгие ограничения всего ныне существующего социума всенепременно помешают ему вновь вполне проявить все свое «я» в его никем и ничем не приукрашенном обличии.

Разумеется, что подобные слова могут кому-либо показаться очень же скверными и буквально ведь очерняющими весь без остатка человеческий род.

Да только чего тут попишешь, раз именно таковы во всем своем абсолютном большинстве столь, несомненно, многие из числа рядовых представителей нашего подвида обезьян?

Флагман мировой фантастики Роберт Хайнлайн в своем романе «Чужак в чужом краю» пишет об этом так:

«Сами обезьяны ей не понравились – уж очень они были похожи на людей. У Джилл не осталось ханжества, она научилась находить прекрасное в самых прозаических вещах. Ее не смущало, что обезьяны спариваются и испражняются у всех на глазах. Они не виноваты: их выставили на всеобщее обозрение. Дело в другом: каждое движение, каждая ужимка, каждый испуганный и озабоченный взгляд напоминали ей о том, чего она не любила в своем племени».

И ведь именно в этом и была заключена самая доподлинная житейская правда!

Никаких примесей самодовольства знаменитого автора в ней нет, да и быть ее на деле вовсе уж нисколько совершенно не может, а главное, что известна она, в принципе, всякому тому, кто над всем этим и впрямь с умом хоть сколько-то всерьез когда-либо еще призадумывался.

17

А из всего этого само собой проистекает тот весьма непрошенный, однако более чем, в принципе, закономерный, вывод о самой еще явной необходимости чрезвычайно медленного эволюционирования, безо всяких неистовых скачков, вертикально так сразу бездумно вверх…

И уж будет сей неблизкий путь явно свербеть в глазу всей своей донельзя неумелой и незрелой неосознанностью, а также и примитивной, истинно черепашьей неспешностью, зато совсем не иначе, а окажется, он почти что бескровен и в конечном своем итоге полностью верен.

Вот и веди нас, река житейски верно выверенных знаний, к сущему осознанию самой необъятной безбрежности глупости всех тех страдальцев за всеобщее благосостояние, что тщились создать свое новое, навсегда отринув всякий прежний, надежно апробированный седым временем опыт всего того былого и прошлого…

А ведь обезьянье царство – это именно то, что вообще возможно будет себе вообразить, а затем и создать, спешно воплотив в жизнь теоретические выкладки, устремляющие безгласные массы именно силой в светлое, никому заранее доселе нисколько не ведомое грядущее.