– С ума сойти!

– Кстати, памятник учёному, который, по сути, спас нас всех, до сих пор сохранился.

– Покажешь? – с интересом спросил лесоруб.

– Не обещаю, это зависит скорее от тебя, – загадочно ответила Ли-а.

Саша не стал уточнять, увидев, что ей неловко об этом говорить, и заявил:

– Ну, раз так, значит, покажешь.

Ли-а улыбнулась и сделала характерный жест, предлагая наклониться поближе. Она привстала и с серьёзным видом прошептала Саше на ухо:

– Хочу, чтобы ты знал: всё, что ты ощущаешь сейчас, взаимно!

Саша был далеко не самым скромным человеком с Земли, но всё же залился румянцем и вновь услышал сладкий, как мёд, шёпот:

– У меня для тебя сюрприз.

Девушка бросила секундный взгляд в сторону оркестра. Один из вокалистов едва заметно кивнул и подал знак остальным. Они начали играть и петь:

Oh, she so special,

And my mind

Rages and rebels

As she's not mine

Саша узнал мотив с первых аккордов. Он подскочил со стула, вытаращил удивлённые и радостные глаза на Ли-а и на несколько мгновений замер в недоумении. Любопытство терзало его, было интересно услышать, как она узнала о его музыкальных вкусах, но не сейчас. Он схватил её за руку и потащил танцевать. Но девушка, выхватив руку, отказалась.

– Ты чего? – спросил удивлённый землянин.

– Я не пойду. Никогда не умела и не стоит даже начинать.

– Уметь и не нужно! Пойдём! – сказал уже во всю танцующий Саша.

Он ловко и раскованно двигался в такт музыке, вскидывал руки, кивал головой и качал тазом, то и дело призывая к нему присоединиться. И Ли-а сдалась.

– Не стесняйся! Повторяй за мной! – воскликнул обрадовавшийся землянин.

Ли-а смущённо повторяла за ним движения и хохотала над своей неуклюжестью. Вскоре она привыкла, обняла его за плечи и просто прыгала, радостно размахивая волосами.

I can't remember

How to breathe

I surrender

I'm on my knees

К ним с радостью присоединились другие гости ресторана. Музыканты продолжали играть земной репертуар. Набежавший мрак испуганно шарахался от цветных фонариков, всюду развешанных вокруг. Околдованный этой сказочной атмосферой и охмелённый вином, Саша, прижимая к себе Ли-а в медленном танце, раздумывал над отчаянным поступком. Он набирался смелости её поцеловать, напрочь забыв о том, что она уже знает о его намерениях.

Ли-а ухмыльнулась и избавила землянина от терзающих его сомнений, подарив трепетный, чувственный, нежный поцелуй. А после, глядя в его счастливые глаза, она с едва заметной грустью спросила:

– Сможешь её забыть?

– Кого? – ответил Саша.

Обменявшись влюблёнными взглядами, они продолжили наслаждаться счастливыми мгновениями этого вечера, обещающего подарить им не менее прекрасную ночь.

Трое из присутствующих уже наблюдали эту картину: шикарное дерево, море изворотливых «светлячков», влетающих в расщелину в стволе и странные звуки, доносящиеся изнутри. Тарас Петрович, Михей и Анна по понятным причинам не выглядели удивлёнными. Но, в отличие от четверых бывших лесорубов, восторгающихся, будто дети, увидевшие салют, Ивраоскарь сохранял невозмутимый вид. Его лицо было озадачено-спокойным, будто он читал сводку утренних новостей.

Когда процесс был завершён и по ветвям рассыпались белые изящные цветы, все направили свой взор на Анну, ожидая оглашения результатов.

– Увы, большинство против сделки Великого правителя, – резюмировала она.

– Но как? – спросил поражённый Петрович и тут же был перебит Ивраоскарем.

Впервые земляне увидели его в разгневанном состоянии. Он положил руку на плечо старику, дав ему тем самым понять, что настало время уступить ему право высказаться: