Снайпер надел тонкие кожаные перчатки, намочил полотенце и тщательно протер карабин, стол и ручки дверей. После чего вытащил из рюкзака покрытую морщинами маску старика-капиталиста и, сняв старомодные очки, натянул ее на лицо.

Через минуту Барский покинул квартиру, закрыл дверь на ключ и вышел на улицу. Вначале он хотел спуститься к реке Сетунь, но потом передумал. Барский прошел по дорожке в сторону киностудии и вскоре оказался недалеко от места гибели режиссера и продюсера. Они лежали на асфальте в пяти метрах от троллейбусной остановки.

Миллионер Соколов больше всего на свете боялся измены и предательства. Поэтому на ключевые должности в свою фирму подбирал бывших убийц, грабителей и насильников. Одним из таких «запачканных кровью» был Владлен Викторович Усов.

Соколов по внутренней связи набрал «0—1».

– Подойди, – услышав голос начальника охраны, приказал Соколов.

Через пять минут в кабинете Соколова появился неприметный мужчина в сером итальянском костюме. На вид ему было лет пятьдесят.

– Что делал? – принюхался к подчиненному Соколов.

– Берлял, – сообщил начальник охраны. Он был одним из немногих, кто после окончания музыкального училища профессионально играл на электрогитаре и свободно говорил на «музыкальном жаргоне».

– Сало украинское прислали с исторической родины. Так я его к завтраку приспособил с чесночком.

– А я Малафеева отправил в пещеру, – пропустил мимо ушей гастрономические изыски начальника охраны Соколов.

– Давно пора, – радостно потер руки Усов. Он одновременно ненавидел и боялся повелителя вирусов и микробов.

– Чему радуешься, – возмутился Соколов. – Накрылась медным тазом шикарная идея, которая могла сделать меня первым в списке «Форбс». Если бы нам удалось запустить вторую испанку, то я стал бы самым богатым человеком на земле. После первой недели пандемии рухнули бы биржи и акции предприятий, и я мог их скупить за копейки. А потом я бы выбросил на рынок чудодейственную вакцину от испанки и заработал легально на ней миллионы долларов. Но этого не случилось, и я считаю убытки. Пять лет этот козел водил нас за нос.

– Вы хотите списать Малафеева? – спросил Усов. – Несчастный случай, пьяная драка, убийство на почве ревности?

– Малафеев не женат, – на автомате поправил подчиненного Соколов.

– Это не имеет значения, как говорится, любой каприз за ваши деньги.

– Я тебя не для этого позвал. Отлабать жмура мы всегда успеем. Есть дело поинтереснее. Вчера я прочитал о тайных лабораториях ЦРУ. Бывший начальник госбезопасности Грузии утверждает, что там создали особо опасный вирус и средства доставки.

– Я читал это интервью, – кивнул головой Усов.

– Не слышу энтузиазма в голосе, – неожиданно вылетел из своего царского трона Соколов.

– Вы хотите, чтобы я встретился с грузином? – испугался Усов. – Это мимо денег. После первого же вопроса о бактериологическом оружии мы оба попадем в оперативную разработку трехбуквенных контор США, России и Грузии. Зачем это вам?

– Я что, на идиота похож? Грузин сказал все, что мог. У него своя игра, а у нас своя. – Соколов не называл фамилии борца с ЦРУ. – Нужно опросить сотрудников лаборатории. Найти тех, кто слил информацию, и… предложить им работу.

– Работу?! Какую работу?

– Работу по специальности. Мне нужны люди, способные оживить «Летучую мышь». Усов, меня еще никто так тупо не кидал на деньги. Все эти годы Малафеев издевался над нами. Я хочу возродить испанку и испытать ее на Малафееве. Создание вируса и его испытание я беру на контроль!

– Идея хорошая, и я двумя руками «за». Но давайте обойдемся без Грузии. О громком провале ЦРУ сегодня болтают все кому не лень. Это много даже для ЦРУ. Контора начнет отбиваться по-взрослому. Можно попасть под раздачу.