«Значит, снайпера ищут в такой же кепке, как у меня, – отметил про себя Барский. – Вовремя я прикид сменил, а то б уже замели».

Гарик протянул кассиру деньги и, получив одноразовый билет, направился в сторону полицейского, но тот, увидев в руках пассажира пакет из «Европейского», пропустил его мимо собаки.

– Не задерживайтесь, проходите, не создавайте толпу, – властным голосом проговорил кинолог.

«При таких сыщиках никогда они никого не найдут, – отметил про себя Гарик. – Убийце и прятаться не надо. Зашел в магазин, купил что-то большое – и ты уже вне подозрений».

Через минуту плотная толпа потащила Барского на Кольцевую линию. Оказавшись у эскалатора, он уже занес ногу над движущейся железной лентой, но в этот момент кто-то грубо схватил его за левую руку, в которой он держал пакет из «Европейского».

Барский мгновенно сунул правую руку в карман и резко обернулся. Рядом с ним стояла женщина в красном платке.

– Так вот, где ты прячешься! – произнесла она, пристраиваясь на следующей ступеньке эскалатора.

Теперь он ее узнал.

– Если не ошибаюсь, Алиса из страны чудес?

– Она самая, – игриво произнесла женщина. – А ты, как всегда, вооружен и очень опасен.

– Мне оружие не нужно, я могу и по старинке, кулаками разобраться.

– Помню, как ты людоеда на моих глазах убивал. Он после твоего удара говорить перестал и до суда не дожил.

– Не велика потеря, людоед пятерых детей убил и сожрал. За такие дела расстрел полагается. А то, что псих он невменяемый или нормальный – сути не меняет. Людоедов стрелять надо без суда и следствия.

– Поэтому ты никогда не расстаешься с пистолетом, – показала Алиса глазами на оттопыренный карман гостя столицы.

– Детская игрушка, – расплылся в улыбке Барский. – А ты что, следишь за мной? В прошлый раз на этом вокзале меня нашла и сейчас.

– Мы с тобой в одной маршрутке ехали от «Мосфильма».

– И что?

– Да вот, думаю, пригласить тебя в гости или нет.

– Борщом накормить хочешь?

– Нет, при чем здесь борщ. У меня есть более изысканная закуска под хороший коньяк.

– Песня есть у Шнура про борщ, когда баба мужика к себе на борщ приглашала. А ты коньяком соблазнить пытаешься? Я столько не выпью!

– Анекдотами заговорил, – обиделась женщина. – Так и я отвечу. Для постельных сцен мне дряхлые и потасканные одноразовые любовники не нужны. Моему мужу девятнадцать лет, двухметровый сибиряк, охотник. Фотографию показать?

– И зачем я тебе нужен при таком раскладе? Беги к своему охотнику.

– Поговорить хотела, прошлое вспомнить. Неужели писателю не хочется пообщаться с героиней своего романа?

«Врет она все, – пронеслось в голове у Барского. – В маршрутке я под старика канал. И про мужика врет. Она же старая, кто на нее теперь позарится?».

– Я тебя узнал. Ты не женщина. Ты галлюцинация. И мужика у тебе нет: ни молодого, ни старого.

– Ты что-то сказал? – спросила женщина. Она, не отрывая глаз, следила за его губами, но понять, о чем он говорит, не смогла.

– Повторяю для инвалидов по слуху. Я тебе не верю! Через двадцать лет просто поговорить под коньяк за жизнь без борща ни одна баба не согласится.

– Я же с писателем пообщаться хочу, с инженером человеческих душ, а не с бывшим любовником. Так пойдешь со мной?

– Почему б и нет?! Если ты ответишь на один вопрос.

– И вопрос твой будет о том, как я тебя узнала? Ты же в стариковской маске был.

– Предположим

– Я милого узнала по походке. Ты на себя напялить мог что угодно, а про походку забыл. Это тебя и погубило.

– А если бы хромал и спину выпрямил, то прошла мимо?

– Скорее всего. Так идешь со мной?

– И где ты живешь?

– Тут, недалеко, две остановки по «Кольцевой».