Трумэн и Ачесон вызвали на совещание сенатора Артура Ванденберга, председателя Комитета по международным отношениям от Республиканской партии. (Газеты в тот день отметили, что племянник сенатора Хойт скоро будет освобожден с должности директора Центральной разведки, пробыв на ней всего восемь месяцев.) Ачесон объяснил, что коммунистический плацдарм в Греции станет угрозой всей Западной Европе. Соединенные Штаты встали перед необходимостью отыскать способ спасти свободный мир, а конгресс – соответственно, перед необходимостью оплатить все расходы.

Откашлявшись, сенатор Ванденберг повернулся к Трумэну. «Господин президент, – сказал он, – единственный способ, которым вы можете добиться цели, – обратиться к народу с речью и избавить страну от опасений».

12 марта 1947 года Трумэн произнес ту самую речь, предупредив совместную сессию конгресса о том, что мир окажется перед лицом катастрофы, если Соединенные Штаты не начнут борьбу с коммунизмом за границей. Необходимо ассигновать сотни миллионов долларов, чтобы укрепить Грецию, которой сейчас «угрожает террористическая деятельность нескольких тысяч вооруженных лиц», заявил президент. Без американской помощи «беспорядки могут распространиться на Ближний Восток», народы Европы впадут в отчаяние, и на свободный мир опустится тьма. Его кредо представляло собой нечто новое: «Я полагаю, что политика Соединенных Штатов должна быть направлена на то, чтобы поддержать свободные народы, которые сопротивляются покорению вооруженными меньшинствами или давлению извне». Нападение со стороны противника США на любую нацию в мире, должно считаться нападением на сами Соединенные Штаты. В этом и состояла суть доктрины Трумэна. Конгресс приветствовал речь президента продолжительными овациями.

В Грецию потекли миллионы долларов – наряду с военными кораблями, солдатами, пушками, боеприпасами, напалмом и шпионами. Вскоре Афины превратились в один из крупнейших американских разведывательных форпостов в мире. Решение Трумэна бороться с коммунизмом за границей стало первым ясным руководством, которое американские шпионы получили от Белого дома. Они все еще испытывали недостаток в сильном командующем. Генерал Ванденберг никак не мог дождаться того момента, когда сможет, наконец, возглавить новые военно-воздушные силы, но в последние дни на посту директора Центральной разведки он сделал тайное признание горстке членов конгресса, заявив, что страна, как никогда прежде, стоит на пороге иностранных угроз. «Океаны потеряли былое географическое значение, и теперь можно сказать, что Европа и Азия граничат с Соединенными Штатами почти так же, как Канада и Мексика», – сказал он, и эти слова в несколько иной форме, но не менее зловеще, прозвучали из уст президента Буша после терактов 11 сентября.

«Во Второй мировой войне, – сказал Ванденберг, – мы должны были полагаться и слепо доверять более совершенной разведывательной службе британцев», но «Соединенным Штатам впредь никогда не следует подобострастно упрашивать какое-либо иностранное правительство дать ему «глаза» – то есть иностранную разведку, – чтобы видеть. И все-таки ЦРУ придется рассчитывать на иностранные разведывательные службы с целью лучшего понимания соответствующих наций и языков». В заключение Ванденберг сказал, что понадобится еще по крайней мере пять лет, чтобы сформировать профессиональные кадры американских шпионов. Это предупреждение было повторено слово в слово пятьдесят лет спустя, в 1997 году, директором Центральной разведки Джорджем Дж. Тенетом, который произнес эти слова еще раз после своей отставки в 2004 г.