Наступила весна, а президент все еще не одобрил план нападения на Кубу. Он никак не мог взять в толк, как все-таки будет проходить операция. В среду, 5 апреля, он снова встретился с Даллесом и Бисселлом, но опять не смог вникнуть в суть их стратегии. В четверг, 6 апреля, он спросил, не будет ли нарушен фактор внезапности в случае запланированной бомбардировки аэродрома крохотных ВВС Фиделя Кастро. Ни у одного из его собеседников вразумительного ответа не нашлось.

Субботним вечером, 8 апреля, Ричард Бисселл поднял трубку разрывавшегося от звонков домашнего телефона. Звонил Джейк Эстерлайн из Вашингтона, сообщив, что ему и полковнику Хоукинсу, его планировщику военизированных операций, необходимо как можно скорее увидеться с Бисселлом. В воскресенье утром Бисселл открыл дверь, обнаружив на пороге дома Эстерлайна и Хоукинса в состоянии едва сдерживаемого раздражения. Они прошагали к нему в гостиную, уселись, а потом заявили, что вторжение на Кубу, скорее всего, придется отменить.

Бисселл ответил, что теперь останавливаться уже слишком поздно; государственный переворот с целью свержения Кастро должен быть осуществлен через неделю. Эстерлайн и Хоукинс угрожали подать в отставку. Тогда Бисселл подверг сомнению их лояльность и патриотизм. Они дрогнули…

«Если вы не хотите катастрофы, то нам обязательно нужно вывести из строя все военно-воздушные силы Кастро», – заявил Эстерлайн Бисселлу, причем не впервые. Всем троим было хорошо известно, что тридцать шесть боевых самолетов Кастро способны уничтожить сотни мятежников, как только те высадятся на кубинский берег. «Доверьтесь мне», – успокоил их Бисселл. Он обещал убедить президента Кеннеди, чтобы тот санкционировал уничтожение ВВС Кастро. «Он уговорил нас продолжать, – с горечью вспоминал Эстерлайн. – И пообещал, что никаких сокращений воздушных налетов не будет».

Конец ознакомительного фрагмента.