– Что, не тебе достались лавры разоблачителя «Лиги»? – раздался голос.

Кристина резко развернулась и громко чертыхнулась. Возле круглой колонны стоял Мациевский, очевидно, всё время, что она была здесь, он сидел на диване.

– Фу, дурак, напугал, – обругала его девушка. На лице Мациевского выступила ухмылка.

– Я рад, – сказал он, – ну, как твое впечатление? Кристина непонимающе посмотрела на него.

– По поводу?

– По поводу журналистки? – спросил Анатоль. – Как думаешь, подстава или как?

Кристина покачала головой.

– Не думаю, – сказала она, – первый вопрос еще куда ни шло, а вот её комментарий… ты знаешь, у меня возникло ощущение, что она как будто специально пришла сюда, ради этого вопроса, ну чтобы, не знаю, подразнить их, что ли.

– Типа, как ты? – спросил Мациевский. Кристина кивнула.

– Да, что-то типа этого, – согласилась она. – Ты знаешь, у них словно было всё по плану, а вот эти вопросы в план не вписываются.

Мациевский задумчиво хмыкнул.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал он, – Адашев был спокоен.

– Ты его тоже знаешь? – спросила Кристина с долей легкого удивления.

Мациевский кивнул.

– Ну, в баню мы с ним, естественно, не ходили, – сказал он. – Незадолго до «Торга» мы расследовали дело об убийстве бизнесмена Сосновского. Молодой человек, успешный, жениться собирался и вдруг бамс и труп, но вот что странно – ему тоже перерезали горло, только вот локализацию раны сейчас не вспомню, и Адашев свидетелем проходил по этому делу.

Кристина посмотрела на оперативника остолбеневшим взглядом.

– Что ж ты вчера-то не сказал!? Мациевский фыркнул.

– Да я ж фамилию его тогда не знал, – сказал он, – я только в лицо его видел, когда допрашивали.

Кристина сделала скептическую гримасу.

– А материалы с того дела остались? Мациевский покачал головой.

– Не-а, – вздохнул оперативник, – мы только вникать стали, как пришли чекисты и нас отодвинули от этого дела, а тут как раз «Торг» и материалы дела сгорели в пламени революции. Якобы шпана коктейль Молотова кинула.

Кристина закусила губу.

– Ясно, – пробормотала она, – кто-то заметал следы. Мне бы хотелось подробнее познакомиться с господином Адашевым, а кто его допрашивал?

– Так, начальник тогдашний мой, Раевский.

Как тесен мир, однако, подумала Кристина.

По великому счастью, этот день никак не напоминал предыдущий, только остатки полицейских лент, которые поспешно убирали две горничные, одетые в форменные передники, свидетельствовали о вчерашнем происшествии. Анастасия хотела выкинуть всё из головы, забыть, как страшный сон, но в её голову постоянно лезли какието тяжелые и страшные мысли. Мысли о нём, о том, кто это сделал с девушкой, о том, кто это делал с девушкой здесь, в её пансионате, возможно, даже забрался сюда, отключив сигнализацию, и убивал её. Возможно, так и было. Возможно даже, что в этой самой комнате, где сама она сейчас стоит. Разумом Анастасия понимала, что это всё чушь, что никто не мог бы отключить сигнализацию, и, наверное, просто так всё совпало, но эти тяжелые мысли гирями давили на неё, заставляя вспоминать то, что однажды она такое уже переживала. Она очень хотела это забыть, а кто-то раскопал, а возможно, и не забыл.

Надо взять себя в руки, сказала себе Анастасия, ты дочь своего отца и не имеешь права нервничать перед своими подчиненными. Она чувствовала, что нервозность и опустошенность, которые нахлынули на неё, постепенно перекинулись на её сотрудников, у которых итак уже по самое горло сидела вся эта международная вежливость. Только Александра, сидевшая на террасе во время совещания, которое Анастасия проводила во внутреннем помещении ресторана, строила ей гримасы, всячески пытаясь поднять подруге настроение.