Сидевшая за барной стойкой одноименного с гостиницей ресторана Кристина Левонова мысленно прикидывала, к какой категории ей себя отнести, если что. Она приехала в гостиницу за час до начала собрания «Лиги честности». По мере того, как пролетал этот час, столики ресторана, в банкетном зале которого должна была пройти встреча, заполнялись молодыми людьми самой разной наружности. От типичных яппи в дорогих костюмах и модно одетых студентов до откровенных неформалов.

Когда часы на табло показали без двух минут двенадцать, народ, собравшийся в ресторане, потихоньку стал закатываться в зал. Левонова, отвлеченно глазея по сторонам, влилась в поток мятежной юности.

Первая странность, которая её поразила, это полное отсутствие охраны. Обычно на таких собраниях обязательно стояли два или три громилы с ручными металлоискателями. Здесь ничего. Скорее для пущего психологического эффекта. Мол, видите, какие мы честные, у нас даже охраны нет. Своим мышлением Кристина понимала, что всё это ложь, и догадывалась, что в соседней комнате сидела пара тройка бугаев, и, конечно, уже не с металлоискателями.

Ей приходилось бывать на таких собраниях, и обстановка внутри VIP-зала несколько отличалась от привычной. Вместо накрытых белыми скатертями столов стояли в несколько рядов дешёвые пластиковые стулья. На небольшом возвышении в конце зала стоял длинный деревянный стол, за которым сидели трое. В центре – мужчина, одетый в дорогой бежевый костюм. На вид ему было лет пятьдесят или пятьдесят пять, точнее было сказать сложно из-за того, что человек отменно следил за собой, настолько отменно, что это бросалось в глаза. Это был генерал Адашев – бывший начальник Службы Безопасности Республики. По правую руку сидел лысый мужчина лет пятидесяти в косоворотке с внушительным жестким лицом и длинной густой бородой, сквозь которую проглядывал массивный крест, – Константин Душенин. По левую руку сидел одетый в классический твидовый костюм лысый мужчина лет сорока, с короткой бородой и в массивных роговых очках. Когда он улыбался, его передние зубы чуть выпирали вперед, что делало его похожим на кролика, – Арсенюк. Словом, это были именно те, кого она вчера называла Ксении. Здесь никаких сюрпризов.

Раздался звонок, который обычно дают в театре перед началом спектакля.

Ну, что ж, шоу начинается. Девушка с трудом подавила желание облизать губы. Господи, и почему у неё вечно от волнения пересыхает во рту? Или чешется в носу. Вот, пожалуйста, накаркала. Зачесалось. А она-то собиралась сохранять невозмутимое спокойствие. Какая там невозмутимость, если она сейчас либо вытрет нос, либо оглушительно чихнет на весь зал. Позор какой.

Сидевший в центре стола Адашев постучал ручкой по граненому стакану, призывая к вниманию.

– Дорогие друзья, – начал он, – мы собрались сегодня здесь, чтобы объявить о появлении в Понти́и новой политической силы.

В зале поднялся гвалт, с той его стороны, где сидели левые радикалы Душенина. От какофонии звуков у Кристины заложило уши. Кстати, она сделала открытие: если активно озираться по сторонам, можно вполне успешно бороться со щекоткой в носу. Но тогда прощайте невозмутимость и гордая поза. Ладно, это мы переживем.

– Наше движение является оппозиционным нынешней власти, – продолжал человек в центре, – и создано для объединения всех прогрессивных людей, которые болеют душой за нашу Республику. Позвольте представить вам этих людей: Константин Душенин – лидер патриотического движения «За православный социализм». – Бородач вскинул руку и сотворил крестное знамение, которое затем превратилось в знак ротфронта. Кристина вспомнила, что и эмблема движения у Душенина была соответствующая: поднятый в полусгибе кулак с крестом посередине.