– Там есть рынок.

– Сольёмся с толпой.

– И сбежим от него.

– Хорошо, что ты не ярко оделась, – сказал я и осёкся, почувствовав, как она напряглась в моих руках. Поднявшись, она отстранилась от меня. Мы подъезжали к остановке, встав с мест, мы подошли к дверям, она взяла меня за руку, крепко стиснула пальцы, давая понять, что она готова бежать. Я сжал в ответ её пальчики, говоря, что я её понял.

Не смотря друг на друга, мы обменялись взглядами в отражении стёкол дверей вагона. Она показала, что тот мужик в углу все ещё сверлит нас взглядом. Тут она побледнела, я не понял отчего, но было уже неважно, потому что не успели двери открыться, как она сиганула из вагона, увлекая меня за собой.

Перепрыгивая через две ступени, мы выбежали из толпы, что шла вниз по той же лестнице, толкнув стеклянные двери, побежали к рынку, что был недалеко от метро. От быстрого бега я начал задыхаться, ибо всегда имел, почти со школьного возраста, обструктивный бронхит, который сказывался при таких гонках очень неприятным ощущением удушья и кашлем.

Остановившись где-то в ряду посуды, она отпустила мою руку и полезла в карман пальто, достав мобильник, посмотрела на пропущенный вызов.

– Это был он, – сказала она. – Гад! – В сердцах выкрикнула она, топнула ножкой. Затем, переведя на меня свой взгляд, спросила:

– Тебе плохо?

Нагнувшись ко мне, она непроизвольно потянула ко мне руки, затем, опомнившись, опустила их, смотрела на меня.

– Нет, – сказал я. – Всё норм. Так бывает у меня.

– Ну хорошо, – отозвалась она и посмотрела вновь в мобильник. – А я-то надеялась, что всё закончилось, что он отвязался… – выдохнула она. – Пойдём?

– Пойдём, – согласился я.

– Тебе лучше?

– Да, всё норм, – отозвался я.

– М-м, кстати, есть не хочешь? – спросила она.

– Да нет, – ответил я, – может, попозже. А ты?

– Я тоже не хочу.

Мы шли по торговым рядам к другому выходу из рынка. Незаметно для неё я оглянулся, прошёлся глазами по толпе людей; вроде среди них этого типа не было видно. Но, не уповая на то, что он не последовал за нами, я не решился пока рисковать выходить на открытую зону.

– Давай пока не будем высовываться отсюда, – сказал я спутнице.

– Отличная мысль, – сказала она, глаза её немного заблестели, а может, мне показалось. – А, вот, вновь звонит.

Я посмотрел на мобильник в её руках, там высветился номер и подпись.

– Не отвечай, – сказал я.

– Ясное дело – ответила она, глядя в экран. – Сам себя спалил с потрохами, – продолжила она. – Я ещё сомневалась, что это он, теперь уже нет. Дурак, – констатировала она факт, дождавшись, когда вызов прекратится, спрятала мобильник в карман. Я невольно улыбнулся – она ругалась, но так мило.

– Ну, коль мы здесь, пойдём поглядим, что тут есть интересненького, – обратилась она ко мне.

– А пойдём, – согласился я, и мы пошли. Вот она вновь остановилась, достала мобильник.

– Да ёперный бабай! – выругалась она. – Никак не угомонится, зараза.

– Звонит?

– Ага.

– Выруби телефон.

– Не. На вибрацию поставлю. Пусть себе вибрирует, массаж буду получать, – ответила она и улыбнулась. Я хмыкнул.

Мы шли вдоль рядов с продукцией, она с любопытством смотрела на вещи, что лежали на столах, на секунду мне показалось, что та, прежняя, она вновь вернулась, когда она метнулась вперёд, глядя на что-то, что привлекло её взгляд, её лицо осветило любопытство, а глаза заблестели. Но вот это секундное явление закончилось, и, подойдя к ней, я увидел лишь спокойное выражение лица и взгляд, устремлённый на янтарную розочку.

– Нравится? – спросил я.

Продавец навострил уши.

– Нет, – не глядя ни на продавца, ни на меня, отозвалась она. – Слишком тяжёлая. Да и носить мне её не подо что. Я вообще как-то брошки не ношу, – отходя от прилавка, сказала она.