Молодой человек учтиво откланялся и занял свое прежнее место, примерно в двух метрах от столика.

Мильнер наполнил бокал и в ожидании своего дорогого ужина продолжил осматривать немногочисленных посетителей, сидевших в зале.

Из всех присутствующих только он один сидел как на иголках. Никто кроме него не вертел головой по сторонам и не делал частых глотков, имеющихся у каждого напитков. Наоборот, все вокруг казались довольно неспешными и не проявляли никакого интереса ни к Мильнеру, ни к кому-либо еще. Два пожилых мужчины, практически не жестикулируя руками, тихо беседовали между собой. Женщина в красивом черном вечернем платье томно потягивала мартини, ожидая своего кавалера из уборной. Еще три человека, так же, как и он, в одиночестве, неспешно или даже лениво поглощали что-то из своих тарелок.

Хмель от выпитого вина и усыпляющая атмосфера в ресторане вскоре успокоили именинника, и тот, откинувшись на стуле, уже несильно выделялся среди остальных посетителей ресторана. Мильнеру даже немного взгрустнулось от того, что недавно бушующие в нем эмоции сменились каким-то смирением. Вроде бы он реализовал намеченные на сегодняшний вечер планы: вот он сидит среди толстосумов; как и они, окружен «слугами» готовыми по первому жесту чуть ли не подтирать тебе слюни; он ест обычную картошку за бешенные для него деньги и пьет вино, цена которого вынуждает убеждать себя, что его букет просто восхитителен. Всё как задумано. Но… Не достает драйва. Даже то, что он себя обанкротил этими нелепыми шалостями уже не вызывало острых ощущений. Брюс Мильнер улыбнулся. Внезапно вся эта затея показалась ему смешной и по-ребячески наивной. Он понимал, что в его жизни ничего не изменится. А деньги… Как ни странно, ему не было жалко выброшенных на ветер денег. Костюм и туфли станут напоминать о своеобразно отпразднованном дне рождения. И подумав о своих именинах, он тихо сам себе пропел «Хепи бёздей ту ю».

«Торт! Вот, что должно стать изюминкой празднования. А то что-то здесь очень тихо для веселого праздника – дня рождения».

Желание, умащенное определенным количеством денег, и вуаля – администратор с тортом в руках и еще четыре официанта для массовки, натянув фальшивые улыбки, поют Мильнеру эту заезженную песню «Хепи бёздей ту ю». Закончив свое хоровое пение, они стали аплодировать. Никто из посетителей не присоединился к овациям, чему Брюс несколько удивился. Он много раз видел в различных фильмах, как случайные участники подобного торжества непременно присоединяются к поздравлениям, хлопая в унисон с обслуживающим персоналом. Но те лишь повернули головы в сторону развернувшегося действа и, как только стихли голоса аниматоров, вернулись к своим прежним занятиям. Мильнер уже достаточно выпил и поэтому его не огорчил такой похоронный настрой богачей с каменными лицами. Ему даже стало забавно: «Да-а, с выражением эмоций у них здесь совсем плохо».

Тридцать восемь горящих свечей, которые были вставлены в небольшой торт, Мильнер задувать не стал. Немного полюбовавшись пламенем, одну за другой тушил пальцами, периодически облизывая их, чтобы не обжигаться. Он уже наигрался в «человека из высшего общества» и не боялся выглядеть вульгарно. Тем более он весьма щедро заплатил за свое бескультурье.

Бутылка вина, как и денежный лимит Брюса Мильнера, подходила к концу. Он хотел уже попросить счет, как официант, обслуживавший седого морщинистого господина, так же проводившего время в гордом одиночестве, преподнёс ему бутылку белого сухого вина.

– Это Вам с наилучшими пожеланиями от того месье, – поставил он на стол Мильнеру бутылку и чистый бокал.