Весьма показательным является в связи с этим дело Арбитражного суда Республики Хакасия по исковому заявлению А.С. Постригайло от имени ООО «Разрез Аршановский» к двум директорам общества о взыскании солидарно убытков, причиненных этому обществу. Иск был предъявлен А.С. Постригайло как классический косвенный иск участника корпорации на основании ст. 53.1 и 65.2 ГК РФ, п. 5 ст. 44 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Однако прямым участником ООО «Разрез Аршановский» заявитель не был, он являлся участником двух иностранных компаний, которые в совокупности владели 25 % в 100 %-ном иностранном участнике российского общества. В данном деле арбитражный суд занял формальную позицию, сославшись при этом на заключение Исследовательского Центра частного права им. С.С. Алексеева, и констатировал, что в отсутствие указаний закона у всех иных лиц, в том числе акционеров / участников компаний более высокого уровня в корпоративной структуре отсутствуют необходимые полномочия, и, следовательно, они не вправе обращаться с косвенными исками в интересах юридического лица, участниками которого они не являются. В результате арбитражный суд вынес определение об оставлении искового заявления А.С. Постригайло без рассмотрения со ссылкой на п. 7 ч. 1 ст. 148 АПК РФ[30]. Арбитражные суды апелляционной и кассационной инстанций, а также ВС РФ согласились с выводами Арбитражного суда Республики Хакасия.

По другой разновидности корпоративных споров о принудительном исключении участника из общества с ограниченной ответственностью в предмет доказывания наряду с обстоятельствами материально-правового характера также входит установление статуса истца как участника того же общества, что и ответчик, необходимо будет доказать владение истцом 10 % доли в уставном капитале, т. е. доказать факты процессуально-правового характера, от установления которых зависит принятие иска о принудительном исключении участника из общества к производству.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что особенностью доказывания по корпоративным спорам наряду со спецификой в определении предмета доказывания по различным видам корпоративных споров является установление такого юридического факта, как факт участия в юридическом лице, в связи с деятельностью которого возник спор, установление отношения участия в корпорации истца и (или) ответчика (факты активной и пассивной легитимации)[31].

Как известно, понятие предмета доказывания связано с правилами распределения обязанностей по доказыванию[32]. И если предмет доказывания определяется судом, то бремя доказывания возлагается на лиц, участвующих в деле. В ч. 1 ст. 65 АПК РФ содержится общее правило: каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Исключение из этого правила сделано лишь для дел, возникающих из административных и иных публичных отношений, где обязанность по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого решения или действия (бездействия) возлагается на орган или лицо, чьи решение или действие (бездействие) оспариваются.

Ни процессуальное законодательство (гл. 28.1 АПК РФ), ни нормы материального права не предусматривают исключений из общего правила распределения обязанностей по доказыванию в корпоративных спорах. Вместе с тем в судебной практике по корпоративным спорам широкое распространение получил подход, при котором не только допустимо, но и необходимо перераспределение бремени доказывания, когда в процессе рассмотрения дела суд устанавливает недобросовестное поведение стороны. Речь идет о применении в процессуальном праве подходов и презумпций, сформировавшихся в материальном праве. В частности, в ГК РФ закреплены презумпция и принцип добросовестности. О добросовестности как принципе гражданского права говорится в п. 3 ст. 1 ГК РФ: при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. С принципом добросовестности взаимосвязана и правовая презумпция добросовестности: добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5 ст. 10 ГК РФ).