Есть ли на самом деле какой-то универсальный, общий для всех, смысл жизни? Трудно сказать, наверное, нет. Не зря Герман Гессе, задаваясь этим вопросом, отвечал себе на него без особого оптимизма. «Есть ли смысл в жизни? – писал он. – Если есть, тогда почему, когда рождается ребенок, он не смеется, а плачет?». Действительно, когда в повседневных заботах теряешь связь с чем-то высшим и смотришь на все происходящие вокруг ужасы, вольно или невольно проскакивает предательская мысль, что смысла никакого особо и нет, и целей у нашего существования тоже нет, все какая-то суета сует и все тлен. Как будто задача даже не прожить, а просто выжить. Но не надо хвататься за первое попавшееся, давайте учиться смотреть глубже, смысл на то и смысл, что он не должен лежать на поверхности и быть очевидным для всех. Иначе он потеряет свою таинственность и привлекательность. Знаменитый Виктор Франкл построил всю концепцию своей психотерапевтической школы на том, что смысл нужно искать. Описывая личный опыт выживания в концентрационном лагере, Франкл призывал находить смысл во всех проявлениях жизни, даже самых страшных, тем самым создавая стимул к продолжению жизни. Он пришел к выводу, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека. Франкл отождествлял экзистенциальный невроз с кризисом бессмысленности жизни. Бытует мнение, что термин «воскресный невроз» – как раз изобретение Франкла. Это состояние, характеризующееся подавленностью и ощущением пустоты, которое люди часто испытывают по окончании трудовой недели. Франкл отмечал, что такое состояние происходит из-за так называемого экзистенциального вакуума, который характеризуется ощущением скуки, апатии и пустоты. Человек при этом ощущает сомнение, потерю цели и смысла деятельности.

Иногда мне кажется, что смысл жизни в том, чтобы просто жить. Это путешествие. Мы вышли из дома в точке А на прогулку и наша задача прийти в точку Б, это тоже наш дом, но мы войдем туда уже преображенными, благодаря взрослению и мудрости, которые мы приобрели во время нашего путешествия. Иногда кто-то находит свой собственный смысл жизни, и это прекрасно, так как благодаря этому путь человека становится содержательным, наполненным чем-то важным для него и, возможно, для окружающих. Порой мне думается, что, если ты не видишь смысла в своем существовании, его необходимо просто придумать. Пусть искусственно, но поверить в какую-то идею, какую-то цель и посвятить ее реализации большую часть отведенного вам времени. Мы не можем без миссии, нам нужно к чему-то идти, мы не можем не отвечать себе на вопрос: «Зачем?». Возможно, смысл в самореализации, тогда нам нужно прислушиваться к себе, чтобы понять: кто я истинный? Осмысленная жизнь возможна только тогда, когда мы знаем, кто мы есть. Чтобы лучше понять себя в первую очередь надо включить критическое мышление и анализ, подкрепив это вниманием к своим чувствам и ощущениям. Это позволит осознать, своих или чужих ценностей мы придерживаемся, за своими или за чужими смыслами и целями гоняемся. От навязанных ценностей надо научиться отказываться, не держаться за них мертвой хваткой своими клешнями, они нуждаются в пересмотре и в занятии своего, горазда более низкого места, в нашей иерархии истинных смыслов. К тем же деньгам мы порой стремимся просто как к ценности самой по себе, забывая, что физически это всего лишь бумажки или цифры на счете, наделенные ценностью лишь «социальным контрактом», то есть соответствующими общественными договоренностями между людьми. А эти договоренности завтра могут взять и прекратить свое действие. Мы стремимся часто к самим деньгам, забывая даже ответить себя на вопрос: а что собственно мы на них хотим купить? Мы просто поддаемся массовому гипнозу современной культуры и псевдоэталонам успеха. При работе в одной из компаний HR-ом ИТ-подразделения вместе с коллегами нам удалось обнаружить один интересный феномен. Зачастую айти-специалисты не уверены в точности в том уровне дохода, который они хотят получать. В этом вопросе они готовы ориентироваться на рынок и на доходы коллег. Теоретически они могут работать за меньшие деньги, но социальное сравнение не дает им этого сделать. Они просят столько же «как у других» не потому, что нуждаются в этих суммах, а потому что соответствующий уровень дохода для них служит обратной связью об их уровне профессионализма и экспертизы. Для них это единственный ориентир того, как их ценят как специалистов. Айтишники не исключение. Очень большому количеству людей в нашем обществе сложно дать себе объективную самооценку как профессионалам. Они вынуждены прибегать для этого к внешним атрибутам. Оттого уровень зарплаты для многих и становится единственным мерилом собственной успешности. Сэнди Манн так пишет об этом: «Похоже, у общества есть достаточно четкие представления о том, что означает успех. Как правило, он ассоциируется со статусом и богатством. Но это не совсем так – в конце концов, деньги и положение в обществе не равняются счастью. В списке вещей, которые радуют нас, деньги, безусловно, займут одну из первых строк – во всяком случае, в сознании большинства людей. О, если бы мы только зарабатывали больше на несколько тысяч в год, как бы мы были счастливы! Тем не менее исследования показывают, что средства делают нас счастливыми лишь до определенной степени. Нам нужны деньги, чтобы покупать предметы первой необходимости и предметы роскоши, но за исключением этого большие суммы не обязательно означают большее счастье.»